Форум » НЕРеальная война » Шкатулка с "Прекрасной Дамы" » Ответить
Шкатулка с "Прекрасной Дамы"
Dampir: Наш мир и достаток зависят от Божьего промысла и военно-морского флота. Карл II В предпоследний год двадцатого века, ремонтируя крышу старинного особняка, рабочие нашли на чердаке, окованную латунью шкатулку красного дерева. По бросовой цене они продали это занятное дорожное бюро весом с небольшую собаку антиквару с блошиного рынка Порт де Ванв в 14-м округе Парижа. Никогда не зная наверняка, что именно найдет, мой отец всегда с увлечением отправлялся туда, иногда, как и сейчас покупая будоражащую воображение давнюю вещь. Вскоре после его смерти я стал обладателем купленного им осколка истории, наткнувшись в углу за вешалкой на этот необычный ларец. Даже при самом беглом осмотре нетрудно было убедиться, что дорожная шкатулка вышла из рук неизвестного мастера несколько веков назад, вероятно в первой половины восемнадцатого столетия, и принадлежавшей когда-то достаточно богатому человеку. Латунная пластинка на ее прямоугольной крышке с надписью староанглийским шрифтом «Sir Richard Graham, bart» таила за собой причудливый мир. По легкому зеленому налету коррозии можно заключить, что шкатулка совсем недолго побывал в морской воде. Украшенная изысканным орнаментам в виде диковинных животных, замковая металлическая пластинка с вертикальной скважиной, закрывая укрепленный на передней стенке механизм, помогала попадать ключом даже в темноте. С боковых сторон миниатюрного бюро в дерево врезали пластины с кольцами. При открытом замке за левое выдвигался находящийся сбоку ящичек. правое использовалось при переноске. Если откинуть верхнюю крышку, где на предназначенной для письма внутренней поверхности остались пятна от пролитого рома и чернил, обнаружатся три уровня отделений. Судя по всему, длиной 21 дюйм и шириной 11 шкатулка, в высоту равная 7 дюймам, служила для хранения подзорной трубы, морских карт и инструментов для определения положения судна во время плавания. Сейчас в обитых зеленым сукном трех верхних ящиках не было ничего, кроме следов ружейного масла и слабого запаха вирджинского трубочного табака. После извлечения центрального под ним обнаружилось пустое пространство и стал частично виден следующий уровень бюро.
von Echenbach:
Dampir: Вопреки желанию Карла II властвовать согласно божественному праву королей, оформлялась конституционная монархия с ограничением верховных полномочий короны и признанием неотъемлемых прав личности. Прежде значительная часть отпущенных денег уходила на любовниц и фавориток, а другую съедали казнокрадство и некомпетентность лиц, назначавшихся им на ответственные посты. Теперь же сбором и использованием ассигнований на оснащение флота ведали назначенные палатой общин комиссары. *** Герти уже официально представили Екатерине Брагансской в качестве новой фрейлины. Сегодня она впервые собиралась ехать во дворец одна и с живым любопытством рассматривала мой подарок. Полированное стальное лезвие длиной всего 4.5-дм, очень узкое, ромбовидной формы, на его незаточенной части у рукояти из слоновой кости, очень тонкой работы, выгравирована надпись из Евангелия от Иоанна: "NOLI ME TANGERE", причем обе буквы "N" отзеркалены. С виду– очаровательная безделушка. «Salvavirgo» – хранитель женской чести На чудной ножке под подвязкою всегда. Рискни коснуться ты испанской бестии, К нему спешит проворная рука». – Это оружие, Ричард? – И еще какое смертельное, от укуса этой гадюки нет лекарства. Носят его на бедре левой ноги, вот на ножнах клипса, которая цепляется за подвязку. Даме достаточно свободно висящей рукой прихватить складку юбки и потянуть вверх, а правой выдергивается кинжал. Режущий удар наносится по бровям, ослепляя противника. Если выполняется колотый удар в горло, клинок поворачивают в ране. Помнишь я рассказывал тебе историю волшебной страны, где добро борется со злом? Именно такой кинжал получила Люси в подарок от Санта-Клауса со словами «используй только в самой крайней необходимости». Этот по моей просьбе прислал Диего де Мело, подобная изящная штучка – большая редкость. Отражаясь в ночной Темзе, окна дворца Уайтхолл, горели морем света, лишний раз подтверждая, что большую часть времени при дворе короля проводят в танцах, маскарадах, ужинах и посещении театра. Далее темнели силуэты здания парламента и церкви Святого Петра. Особенной популярностью пользовалась «Прекрасная Стюарт», герцогиня Ричмонд и Леннокс – хороший друг королевы и ее соперницы, любовницы Карла II Барбары Вильерс, графини Кастлмейн. Герти было достаточно хорошо известно прошлое присутствующих здесь дам, почти за каждой водились грешки и между знатнейшими красавицами полным ходом шла тайная война всех против всех. Ей же не нужно ни места при дворе, ни богатого положения или шикарного поместья, известного на всю Англию. Salvavirgo (исп.) – девичья защита. NOLI ME TANGERE (лат.) – не прикасайся ко мне.
Dampir: Герти бросила беглый взгляд в сторону графини Шрусбери. Говорили, что в разное время Бекингем дрался из-за леди Анны с пятью мужчинами, а когда у них завязала роман и муж вызвал герцога на дуэль, переодетая мальчиком, держала его лошадь. От нанесенной раны граф вскоре умер и на некоторое время Бекингем лишился благосклонности короля, категорически не одобряющего дуэлей в его владениях. – Ваше величество, у королевы новая фрейлина? – Войдя в зал вместе с Карлом II, этим вопросом лорд Арлингтон, привлекая общее внимание, выделил Герти из двух дюжин других, молодых и постарше. Изучающе смотря на нее. король удивлялся, как он прежде не обратил внимания на эту склонившуюся в глубоком реверансе утонченную грацию. Ее хрупкая прелесть подчеркивалась легким воздушным платьем светлого серо-коричневого цвета с розовыми прожилками. – Леди Грэм, не так ли? – с мягкой улыбкой обратился к ней король, разрешая встать. – Позвольте мне иметь удовольствие пригласить вас на танец. Считалось совершенно невероятным, чтобы приглянувшаяся красавица осмелилась уклониться от монаршей милости. Снова заиграла музыка. Карл предложил Герти руку и повел в новомодном менуэте, наблюдая за тем, как старательно ведет она свою партию. Эта ночь изменила многие судьбы. – Малышка Герти станет его новой пассией, – зашептались в окружении королевы. Неожиданно король увлек партнершу вслед за собой, по ту сторону распахнутых настежь массивных дубовых дверей, на залитую лунным светом веранду. Здесь, в безлюдном месте, не просматриваемом из ярко освещенных окон дворца, стояла каменная резная скамья с крылатыми львами. Карл усадил молодую женщину рядом с собой и откинулся на высокую спинку. – С тех пор как вернулся в страну, не встречал никого красивее. –Он склонился к Герти и повернул к себе ее лицо. –Знаете, есть много способов служить королю. Уверяю вас, я отношусь к вам с уважением и, если пожелаете, многое могу предложить. Ваша репутация при дворе не пострадает, напротив, засияет ярче. – Монарх не должен так поступать, сир. – Герти порывисто вздохнула. – Неужели это бесчестие – стать истинной королевой Англии? Разве это не приносит выгод? Не льстит самолюбию? – Нимало не смущаясь, Карл задумчиво погладил ее плечи. – За кого вы меня принимаете? Я не ваша собственность, – настороженно глядя на короля, Герти напряженно выпрямилась. –Все дамы принадлежат мне по праву. – усмехнулся король, настойчиво привлекая молодую женщину к себе, и добавил: – Господь не осудит за то, что позволим себе немного удовольствия.
Dampir: Она закусила губу и попыталась освободиться, краснея от негодования до корней волос. – Хорошо, моя славная. Чего вы хотите на самом деле? – Отведя руку Герти, Карл непринужденно поигрывал кулоном с крупной черной жемчужиной в серебряном ободке. на ее шее. – Какое необычное украшение. – Сир, я вовсе не имела в виду… –.Арлингтон пробудил во мне любопытство, расхваливая при каждом удобном случае вашу красоту греческой нимфы.– Король взял Герти за подбородок, с удовольствием рассматривая трогательное и в то же время упрямое выражение свежего, живого в своей юности лица с глазами цвета октябрьской воды Ла–Манша. Его рука скользнула за корсаж и легла на грудь, другая крепко обняла за плечи. – Даже маленькая мышь имеет право на ярость! – Какой темперамент, прежде встречались те, кто подразумевал... изначально. Тише красавица, этот ротик предназначен для поцелуев. После нескольких попыток Карлу удалось-таки задрать подол платья над нижней юбкой, последним барьером, отделяющим обнаженное тело. Герти сопротивлялась молча, мысль о стилете придавала уверенности. Прелестно округленной рукой она прихватила юбку сбоку, еще секунда и легкий, узкий клинок нанесет быстрый колющий удар. Внезапно послышались чьи-то шаги и ее отпустили. Не веря в свое избавление, Герти резким движением одернула платье. Должно быть Господь, любящий поступающих наперекор, смиловался над ней. Карл II обернулся, произнес отрывисто: – Вы крайне не вовремя, лорд Рочестер. Уилмот преклонил колено. – Тысяча извинений, Ваше Величество. Дело в том, что я искал жестокосердную, обещавшую мне танец. Никак не ждал найти ее в вашем обществе. – Тем не менее это так, – король посмотрел на него с усмешкой. – Леди Грэм не считает разбитые сердца своих жертв. – Надо полагать, так и есть, – устремив на Герти спокойно вопрошающий взгляд, Уилмот взял ее за руку. – Если вы доверитесь моей чести, я провожу вас до кареты. Она кивнула. – Ну что же, лорд Рочестер, – губы короля искривились, – во всяком случае, я свои долги плачу. – Их взгляды встретились на мгновение, Карл II отвернулся первым. – Можете идти. То, что малышка Герти не согласилась на связь с королем, молодые фрейлины из свиты Екатерине Брагансской, оживленно перебивая друг друга, поспешили немедленно обсудить с ней увиденное. Королева с интересом выслушала, улыбнулась и тихо сказала: – Это вселяет надежду, что, возможно, вскоре наступит эра целомудрия. ***
Dampir: Я возвратился в Лондон, после нескольких дней проведенных на Ширнесской верфи Королевского флота, дернул за шнур звонка и услышал за дверью приглушенный ответ колокольчика. Ждать пришлось не долго. Герти пронеслись вниз по лестнице, не помня себя бросилась мне на шею и немедленно все рассказала. Верность не была для нее пустым звуком. – Сожалею, что так получилось. Все это очень скверно, да, Дик? – Мы едины. Никогда тебя не покину, моя любовь. Возможно, нам придется оставить берега Англии, потому что, если король не оставит свои домогательства, никакое величество не помешает мне свести с ним счеты. Я мог бы перейти на голландскую службу, уверен, что это можно устроить, – ответил я, целуя эти милые, утопавшие в слезах глаза. Она еще немного плакала, потом рассмеялась и спустя недолгое время наши мысли о плоти стали реальностью. Поутру мне принесли письмо: – Уважаемый сэр, я обращаюсь к Вам и надеюсь, что Вы не откажетесь разделить мою компанию для пешей прогулки в Нью-Спринг Гарден, что в Ламбете. Этот район Лондона в три часа пополудни стал очень модным местом прогулок. По Р. X. лето 1669, 25 июля. Г. Беннет, барон Арлингтон. – Черт тебя возьми! – подумалось мне. Он был женат на Элизабет ван Нассау, дальней родственнице статхаудеров Голландии из дома Оранских, принц Виллем называет ее «кузиной». Младший сын, сэр Генри происходил из длинной линии придворных и пользовался полным доверием Карла II в переговорах с Людовиком XIV, из-за своей роли поставщика королевских любовниц, Положение Арлингтона стало еще более прочным после помолвки его пятилетней дочери с незаконнорожденным сыном Карла и графини Кастлмейн. Безукоризненно одетый, с наклеенным на переносицу большим черным пластырем, скрывавшим «благородный шрам», полученным в незначительного стычке во время Гражданской войны, Арлингтон прогуливался по летнему парку, сопровождаемый стайкой кавалеров и дам. – Счастлив видеть в добром здравии, сэр, – начал он, завидя меня. – Вы в шаткой ситуации и вас не защитят прежние услуги, оказанные лорду-адмиралу в Вест-Индии. Я же предлагаю рассмотреть возможность заключения союза между вами и мной. Арлингтоны владели в Юстоне, неподалеку от Ньюмаркета, одним из самых роскошных замков в Англии. Король очень любил там бывать, весело проводят время в пышных празднествах. Игрок по своей натуре, в число приглашенных барон решил включить и Герти, надеясь, что вскоре сможет сообщить своему государю о продвижении дела в соответствии с его пожеланиями.
Dampir: – И вот что я скажу, сэр, – он усмехнулся и искоса взглянул на меня, – сопротивление вашей очаровательной супруги с миниатюрной фигурой и обворожительной улыбкой разожгло желание государя вкусить ее прелестей. Немногие были столь щепетильны в вопросах чести. Она должна уступить, если любит вас по-настоящему, или же леди следует принудить к исполнению плотских вожделений монарха. Он будет весьма признателен если все пройдет успешно. Джентльмены благородной крови и происхождения полагают, что от короля позор семейству не в укор. Нам следует обсудить условия капитуляции – 25 тысяч фунтов и титул графини Дорчестер. – Вы мерзавец и сутенер Арлингтон, когда я покончу с вами, на свете одним негодяем станет меньше! – Этот человек вызвал в моей душе самую жгучую ненависть. – Мне приходилось протыкать людей и за меньшее! – барон бросился на меня побледневший от бешенства. Едва наши клинки́ скрестились со звоном, как Арлингтон сделал ловкий финт. Я отпрянул и отбил, он парировал мой ответный удар и сделал новый выпад. Его губы скривились в презрительной усмешке: – Отправляйся к дьяволу! Я уклонился, острие шпаги прошло в дюйме от моего лица, и эфесом шпаги хватил Арлингтона в левый висок с такой силой, что онемела рука. Барон пошатнулся и навзничь рухнул на землю. Все присутствующие смолкли. Голова его безжизненно откинулась назад, по подбородку заструилась полоска ярко-алой крови. Уильямсон, секретарь убитого, воскликнул: – Мне следует доложить о случившемся королю! Он резко понизил голос и к моему удивлению вместо взрыва негодования добавил: – Вам, сэр, лучше на время убраться от греха подальше и как можно быстрее. Это была просто стычка, но самое меньшее, что может случиться – вас арестуют. Не медля ни минуты, я поспешил домой, сразу взбежав по лестнице в будуар Герти. Она сидела с книгой. – Не секрет, о чем ты читаешь? – Это история Реформации. – Все диктатуры начинаются с идеи, но форму и окраску она обретет лишь благодаря тому, кто ее осуществляет, – я сжал лицо жены в ладонях и заглянул в глаза. – Моя любовь, события развиваются стремительно. Столкновение с Арлингтоном закончилось так, как и должно было – короткой стычкой, в результате которой барон скончался на месте. Мне может грозить обвинение в умышленном убийстве. Ты меня простишь? Нам придется, попрощавшись с Лондоном, двинуться навстречу иной жизни и другим интересам. Герти посмотрела на себя в зеркало, поправляя волосы, падающие на плечи. В ее Ричарде всегда было что-то безрассудное, что нечасто встретишь среди мужчин.
Dampir: – Милосердие подобно дождю, нисходящему с небес на землю, – она засмеялась словно ничего и не произошло, но выглядела встревоженной. – Сейчас четыре часа пополудни, к пяти я приказал Эйбу подать карету. *** Запряженный парой гнедых легкий четырехколесный экипаж, подскакивая на ухабах, неспешно продвигался по лесной дороге на юго-западе Англии, сопровождаемый двумя верховыми. На первый взгляд – случайные попутчики, решившие и держаться вместе на небезопасной дороге в известный своими горячими источниками Бат. Королева Анна Датская, мать Карла I Стюарта, ездила туда дважды, чтобы поправить свое пошатнувшееся здоровье. Впереди, на изящной лошади серой масти, джентльмен в темно-коричневом кафтане из-под его полы выглядывает кончик шпаги, широких панталонах, сапогах и треуголке с заломленными краями, обшитыми серебристой тесьмой. Следом за ним выступал крепкий, выносливый жеребец, на него взгромоздился всадник постарше, одетый в кожаные штаны и куртку, поверх короткого камзола из плотной ткани, у задней луки седла торчит рукоять пистолета. Голова мужчины повязана платком, черные волосы убраны в просмоленную матросскую косицу. В карете, где одновременно могли находиться четверо, разместились две молодые женщины, кое-как приспосабливаясь к тряске. Леди, принадлежащая к высшему кругу, на заднем сиденье, а ее горничная, держащая на руках грудного ребенка, устроились напротив. Быстрые глаза цвета темного кофе робко взглядывали на госпожу, когда приходилось успокаивать младенца. На козлах, где приторочен кавалерийский карабин в чехле, рядом с кучером в серой плотной куртке до бедер и низенькой с загнутыми полями шляпе, дремал мальчик-лакей лет десяти–одиннадцати. Несмотря на то, что лето было в самом разгаре, шел один из последних дней июля, небо затягивало свинцовой хмурью, обещающей скорый дождь. – Как насчёт того, чтобы разбить лагерь до утра, капитан, сэр? – тихо спросил меня Мэйн. – Мы, должно быть, миновали уже миль двадцать, лошади в запряжке насилу переставляют ноги. Я кивнул головой: – Осталось не так далеко, скоро доберемся до цивилизации с ее постоялыми дворами. Доусон выдернул ногу из стремени, перебросил через голову коня и с поразительной легкостью спрыгнул наземь. При мысли о жареной ветчине, овсяной каше, кукурузных лепешках с медом и ямайском кофе желудок заурчал, напоминая, что завтрак остался в далеком прошлом. Как обычно, лагерь поставили на опушке леса. Герти, чуть приподняв подол юбки, исчезла в палатке, оставив подвязанным откидной клапан, с нежностью посмотрела на лежащего в колыбели спеленатого младенца и кивнула своим непрошенным мыслям: – Интересно, какой прием встретит Ричарда по прибытии в Бристоль. Впереди их ждала неизвестность.
Dampir: Глава 7 Поединок наделал в светских кругах Лондона много шума, слухи и сплетни ходили самые разные. Один утверждал: – Накануне утром, баронет Грэм дрался с лордом Арлингтоном в Гайд-Парке из-за актрисы Королевского театра, Нелл Гвин, малышке более прекрасной, чем добродетельной. Сэр Генри скончался прямо на траве и был привезен в своей карете домой. Другой: – Нет, все произошло в Нью-Спринг Гарден перед заходом солнца. Арлингтон намеренно пошутил о леди Грэм, снискавшей расположение короля. Не понимаю, что такого в этой маленькой недотроге. Карл II был взбешен, участнику дуэли грозила суровая кара и все с интересом ждали исхода этой истории. На другой день миновало 2 часа пополудни, когда из Уайтхолла, где герцог Йоркский был занят делами, он и принц Руперт, двоюродный брат короля, направились в кофейню Уилла, что на углу на Рассел- и Боу-стрит, между Сити и Вестминстером. Одно из самых известных мест для отдыха и деловых встреч, сюда ежедневно приезжал поэт и драматург Джон Драйден, привлекая общее внимание сатирой на тему дня, направленной против политических противников Стюартов. Прямо и намеками, здесь уже беседовали кавалеры из ближайшего окружения монарха: герцоги Ормонд, Бекингем и доверенное лицо короля, щеголь с изящными манерами, одаренный способностями плести успешные интриги, граф Аберкорн. Ловкий, умный царедворец не скрывал своей неприязни к убитому: – Я слышал лорд Арлинтон скоропостижно скончался. Настолько внезапно, что не успел исповедаться. – Да, и теперь вы надеетесь, Джордж, занять его место, – рассмеялся Бекингем. – Столь неуемное честолюбие одинаково опасно для государя, народа и вас самого. – Мой брат отдал распоряжение лорду-смотрителю Пяти портов и констеблю Дувра временно закрыть гавани Канала. Сэра Ричарда Грэма ищут в каждом большом городе, всем сыщикам есть работа, – заметил герцог Йоркский. –Будь я проклят! Честь закаляет мужество и облагораживает храбрость. Баронет лихой моряк и очень удачливый офицер, о чем знают все. Пусть бы наказали, но вне всяких сомнений поединок не являлся покушением на убийство, – в раздражении сказал принц Руперт. – Флот останется без весьма отважного и доблестного капитана, другим бы не грех у него поучиться. – Супружеская честь – такая цитадель, где штурмовой отряд всегда отыщет щель – коротко и презрительно усмехнулся герцог Ормонд. – Право. людей заботит только возможность достигнуть высокого положения через постель.
Dampir: – За новой постоялицей королевской кровати дело не станет, но ему неприятно спрашивать субсидии. Палата общин каждый раз вступает в пререкания, чуть заходит речь о выдаче денег. – Прекратите лорд Аберкорн. Этот разговор мне наскучил, позвольте думать о вас лучше! – сказал герцог Йоркский. – Джентльмены, если мы не будем держаться все вместе, то, несомненно, будем висеть отдельно. Народ не доверяют королю так, как некогда Кромвелю и недовольные Стюартами в поисках монарха, вокруг которого они могли бы сплотиться. *** Следующее утро было ясным, а небо безоблачным. Хотя от Лондона до Бристоля было чуть менее 140 миль, путешествие могло растянуться более, чем на неделю. Экипаж с притороченной на крыше и запятках поклажей спокойно катил вперед по известковой дорожной пыли, потряхиваясь на ухабах. Спустя четверть часа мы выбралась из леса и въехали на окраину небольшой деревушки Нортон-Сент-Филип в дне пути от Бристоля. Постоялый двор, здесь даже имелась почта, находился в ее самой середине, служа центром мироздания у местных жителей. Герти уже предвкушала, как поднимется к себе в комнату и залезет в горячую ванну. В этой гостинице, где по пути в Бат останавливались следующие на север путешественники и торговцы, нас наверняка ждала горячая трапеза и благоустроенный ночлег. Из дверей выскочила полная седая женщина, за ней горничная и трактирный слуга. К экипажу торопливо подковылял конюх и взял упряжку под уздцы, мою лошадь принял трактирный слуга. – Милости просим, ваша милость. Комната стоит пять шиллингов за ночь и деньги вперед, – хозяйка постоялого двора не сводила с меня испытующего взгляда. – Десять, если вам нужна ванна. – Путь был не из легких, – я улыбнулся и ее лицо посветлело. –Две комнаты для леди, само собой, с ванной, мадам. Мы изрядно утомились. – Конечно же, ваша милость. – Она понимающе кивнула и повела гостей наверх, в номера для состоятельных постояльцев. Герти приняла сидячую ванну, так как горячую воду можно было приносить только с кухни. Рэйен помогала ей одеваться. после долгой дороги вновь ощущать чистоту и свежесть своего тела было сказочно приятно. Затем горничная внесла поднос с приготовленным в сливах, вине и специях кроликом, зеленым салатом. печеночным паштетом, чаем и свежими булочками. В средневековом Уэльсе простолюдину, пойманных за охотой на кролика в поместьях знати грозила виселица. Что ж, хозяйка явно хотела выказать уважение высокородной леди.
Dampir: Я же воспользовался холодной водой из большой деревянной бадьи. растерся с головы до пят полотенцем и спустился в трактирный зал – средоточие жизни любой гостиницы. Правда, еда не такая изысканная, как в отдельных покоях. Тем вечером в «Короне» слуги с жадностью выслушивали новости и сплетни Синклита, всецело завладевшего вниманием присутствующих. Хозяйка усадила меня за один из столов, принесла блюдо цыплячьего рагу и полкаравая ещё тёплого хлеба. Отсутствием аппетита я не страдал. – Отчего же, ваша милость, молодая леди и малыш спешат в Бристоль? – спросила она, когда вернулась с уставленным снедью подносом: к покрытому хрустящей корочкой яблочному пудингу присоединились густые сливки и горшочек меда. – Там находиться ее отец – сэр Томас Херви, комиссар Королевского флота. – А вы, ваша милость? – Говоря, по правде, миссис Уизли, я смиренно предложил свои услуги в поддержку леди Изабелле. Так вот, хочу вас спросить, есть ли хорошая, сухая дорога? – Позвольте, я сейчас расскажу. Торговцы и сельские жители, посещающие ярмарку, проложили пути к деревне Пенсфорд, центру производства тканей из здешней шерсти. Тут, примерно в 7 милях к югу от Бристоля и в 8 милях к западу от Бата, старый мост пересекает реку Чу, но вам лучше добраться до городка Кейншем, ваша милость. Местный приход берет «колесный» пенс за каждое вьючное седло и два за повозку на содержание нескольких каменных мостов через Эйвон. Это вам и будет прямая дорога в Бристоль. Утро было тихим и мирным. Сытый малыш, умиротворенно сопя, подремывал в колыбельке, а Рэйен тихонько напевала, сидя рядом с ней. Герти в нижнем платье и сорочке, проводя щеткой по копне шелковистых каштановых волос, струящихся по плечам, молча подняла глаза. В дверь тихонько постучала и, услышав мой ответ, вошла горничная. – Спозаранку холодно, ваша милость, – сказала она, ставя на стол кувшин горячего напитка из шиповника и еще дымящийся чугунок подслащенной медом овсянки. – Хозяйка говорит, что нельзя отправляться в дорогу, если как следует не подкрепиться. После завтрака я велел седлать лошадей и запрягать карету для леди. В восемь с небольшим утра мы выехали за пределы этой гостеприимной деревушки, дорога вела прямиком на Кейншем. Сопровождаемый двумя всадниками экипаж оставил за собой поболее двух миль, как наконец-то встретилась уходящая налево проселочная дорога, не что иное, как просто широкий след, проложенный колесами повозок.
Dampir: В это время года движение по ней отсутствовало, изредка доносился птичий щебет и ветер приносил запах трав. Мы проехали еще десяток миль или что-то вроде того, миновали деревню Пенсфорд, потом по вполне крепкому деревянному мосту весьма почтенного возраста пересекли реку Чу и свернули на дорогу ведущую в Бристоль. День клонился к вечеру. Шесть миль спустя копыта лошадей зацокали по вымощенной булыжником Уэллс-роуд. Стражники под аркой городских ворот не обратили на нас никакого внимания. Все, что им приходилось делать – давать отмашку на проезд, а других желающих рядом не наблюдалось. Редклифф-стрит, освещенная вечерними лучами солнца, вела к каменному мосту через Эйвон. Здесь проезжало и проходило много людей, открытые на нем лавки приносили их владельцам хороший доход. Над рекой поднимался туман, медленно растягивался, расползаясь по всему руслу, из его пелены торчали только мачты стоящих на якоре судов. Бристоль занимал второе место после Лондона среди английских портов. Основной поток товаров по-прежнему шел из Испании, ее вест-индских колоний и Франции, так что контрабанда стала неотъемлемой частью городской экономики. За мостом, в самом богатом купеческом районе, мы повернули на улицу Мэри-ле-Порт и вскоре остановились перед домом №17, где находилась одна из лучших местных гостиниц «Ворон», а чуть дальше – «Лебедь». Герти с ребенком и Рэйен, не замечая цепких взглядов и держась гордо и неприступно так, что никто не дерзнул отпускать колкости по ее адресу, разместилась на верхнем этаже, в большом номере, состоящем из четырех комнат. Я поселился отдельно, внизу, как можно скорее мне следовало разыскать Алана Уоллеса, хозяина небольшой таверны «Лландогер Троу» – дело в старой доброй Англии почтенное и доходное. Не знакомые с городом, мы с Доусоном Мэйном лавировали по узким улочкам, разыскивая ту, которая требовалась. Хай-стрит вывела нас к улице Уэлш-Бэк, что протянулась примерно на треть мили вдоль набережной на западном берегу Эйвон, от Бристольского до Редклиффского моста. Между домами ремесленников встречались таверны и бани – далеко не самое худшее место поесть, получить выпивку, найти девку. Здесь же, на расстоянии не более тридцати ярдов могли ограбить и бросить тело в реку. Корабли приносили в город торговлю и процветание. Направляясь к пересечению Уэлш-Бэк и Кинг-стрит, нам минут пятнадцать приходилось пробираться среди докеров, выгружающих тюки, зачастую по сто пятьдесят фунтов весом, в фургоны или под легкие навесы.
von Echenbach: +
Dampir: Мы остановились на южной стороне Кинг-стрит, перед фахверковым строением с черно-белым фасадом, зажатым между табачными и бакалейными лавками. – А вот, наконец, и «Лландогер Троу», – сказал я Мэйну, разглядывая недавно выкрашенную вывеску. Убранство соответствовало наружному виду таверны: окна с опрятными занавесками, почерневший от времени потолок, изрядно потертые деревянный пол и дубовая лестница наверх. В эти вечерние часы внутри было довольно оживленно, постоянные ее посетители, распивали эль, в него для забористости часто добавляли перец, ужинали жареной говядиной с картофелем и густой подливой – изысками грубоватой крестьянской кухни, а также азартно бросали кости. В большом низком зале бродячий скрипач развлекал веселящееся и танцующее, довольно многочисленное общество. Наше прибытие привлекло сравнительно небрежное внимание, осталось только предоставить событиям идти своим чередом. – Свой к своему тянется, как сказал дьявол угольщику,– вспомнил я старинную английскую пословицу и кивнул Мэйну на кучку матросов за общим столом, собравшихся хорошенько погулять. С первого взгляда было понятно, что их знакомство с городом ограничивается ближайшей таверной. – Вот джентльмен спрашивает добрый ли эль, – начал он разговор. Служанка в эту минуту поставила перед нами кое-что покрепче – два стаканчика «барбадосской воды». – Пропади оно все пропадом, если нет! Шарахает по башке не хуже оловянной кружки, – отозвался один из них. – Тихо сегодня, – заметил я, в качестве угощения заказал всем выпивку и принялся осторожно расспрашивать о таверне с таким необычным наименованием, соглашаясь в том, что времена настали тяжелые, а во всем виновато правительство. Как оказалось, примерно с полгода назад, вдова прежнего хозяина заведения, отставного капитана Хокинса, назвавшего таверну в честь деревни вверх по течению реки, где строились плоскодонные баржи – троу, продала ее новому владельцу. Скупой на слова, Уоллес привез с собой в Бристоль молодую индейскую девушку, которую считали его женой. Говорили, что из-за нее он, крепкий и увертливый, как кошка, без долгих разговоров убил двоих буянов, просто стукнул их друг о дружку лбами. По словам матросов, он был человеком с морской закалкой, сражался против голландцев, испанцев и французов под начальством вице-адмирала Мингса. Я уже стал добрым другом этих людей, когда появилась, маленькая, точно подросток Джэки, в черном шелковом платье с белым воротником и чепце, обрамленными лионским кружевом. Всепроникающий взгляд красноречиво указывало на то, что перед нами предстала хозяйка дома, знающая цену каждому серебряному пенни.
Dampir: – Добро пожаловать, ваша милость. Вы верно недавно в городе, никогда не видела вас прежде, – сказала она. – За три-четыре пенса у нас можно получить обильную, вкусную еду и большой кувшин легкого пива. Испанский сухой херес подойдет не только женщинам, но и мужчинам, Те, кому больше по вкусу эль или ром, за шесть пенсов выпьют столько, что с трудом доберутся домой. – День, но и это тоже долго, – не вдаваясь в подробности, ответил я. – Мне необходимо переговорить с мистером Уоллесом. *** За столом в небольшой комнате для «посвященных», где масляный светильник бросал со стены свой неровный свет, сидели двое. Так как было уже поздно, то я решил заказать ужин и достал кошелек. – Сэр, – сказал Алан, – спрячьте его подальше. В моем доме вам не придется платить за еду и ночлег. – Послушай, среди твоих доходов, наверняка, есть и доля от контрабандных грузов, проходящих через таверну. Уоллес, явно уловив суть моих мыслей, слегка усмехнулся: – Дешевые продукты и товары помогают очень многим сводить концы с концами. Придуманные мерзавцами акцизы и таможенные пошлины просто давят людей. – В королевстве существует традиция не платить налогов, – вставила свое слово Джэки, вошедшая в комнату с большим подносом. – Скажи-ка лучше, крошка, что ты предложишь на ужин, – мягко спросил он. – Прежде всего, лососину и, конечно, баранина на косточке под мятным соусом, а еще пирожки с клюквенным вареньем, – их только испекли. – Сэр Ричард уезжает, – сообщил ей Алан. – Далеко? – Кажется, никогда еще не ел с таким аппетитом. – Я откусил кусочек отбивной, медленно пережевывая и обдумывая свой ответ. Что же, все-таки ждет меня в будущем? Кто знает, в гавани пришвартовано немало судов. – Неважно, куда отправляется корабль, лишь бы капитан оказался из тех, кто ценит золото дороже собственной шеи. Он должен уйти в море послезавтра, с первым утренним приливом. – В Бристоле слишком много квакеров и любителей почесать языком, сэр. Кто-либо может позариться на обещанную за вас награду. – И я полагаю, мне понадобятся проворные и отчаянные парни, готовые рисковать жизнью. – Должен сказать, вы очень удачливы капитан, – произнес Уоллес. – Вчера я нанял в доках троих новичков, на них можно положиться. Потом еще четверо тех, кто работал со мною все это время, все люди закаленные и с огромным опытом. – Двести золотых соверенов, Алан. Уоллес грохнул кулаком по столу: – Богом клянусь, капитан, мы добудем славный корабль. Я вас не подведу.
Dampir: – Могу себе представить. – Да нет же, сэр, дайте мне сказать. В восьми милях к западу от Бристоля там, где устье реки Северн разливается в широкий лиман, расположен городок Портисхед с извилистыми улочками, ведущими к старому пирсу в рыбацкой гавани. Форт, защищавший рейд, в запустении настолько, что город Бристоль подал прошение о размещении парусно-гребных канонерских лодок у Портисхед-Пойнт. Уже несколько дней там, довольно далеко от берега, отстаивается «Герл Пат» Джорджа Осборна. Вот такие дела, сэр. – Судно подходящего размера и оснастки, о котором известно, что оно занимается контрабандой? «Двадцать пять лошадок Рысью через мрак – Бренди для священника, Для писца табак; Письма для шпиона, шелк для леди тут, Кто не любит спрашивать, тому и не солгут». – Вот именно, сэр. Карьера Осборна, прозванного «Дод» за любовь к кутежам, включает всего понемногу – рыболовный промысел в южной части Северного моря, Канале, Бискайском заливе и тайный провоз товаров, большей частью спиртного. Говорят, шкипера «Герл Пат» наняли доставить важный груз на западное побережье Африки. Я кивнул, это было старо как мир. – Огнестрельное оружие, порох, крепкие напитки – главнейшее место в росписи статей для обмена с воинственными туземными племенами на золото, черное дерево и слоновую кость. – Да, сэр и в первую же ночь по прибытии дезертировали сразу восемь матросов, отказавшись отправиться в тропическую Африку, с ее гибельными для белого человека болезнями. Тех четверых, кто остался на судне, хватит поднять якорь, но нечего даже думать о постановке парусов. Сейчас боцман с «Герл Пат» толкается по припортовым тавернам, набирая команду. Гукор имеет довольно полные обводы, хотя водоизмещение едва ли превышает 70 тонн. Построенный десять лет назад он выглядит так, как будто недавно спущен на воду. Длина по килю немногим менее пятидесяти четырех футов, ширина – около пятнадцати с половиной. Руль управляется с помощью колдерштока. На грот-мачте три яруса прямых парусов, бизань-мачте – крюйсель и бизань-трисель. Очень длинный, с малым наклоном бушприт несет два косых паруса. Четыре трехфунтовых пушки установлены на шкафуте, крышек портов нет. Экипаж «Герл Пат» примерно двенадцать человек. – И каким временем мы располагаем? – Он поднимет якорь и снимется с рейда не раньше утра воскресенья. – Черт побери! Я бы хорошо выглядел в бриджах губернатора мятежной колонии? – У вас они будут, сэр, это точно, – усмехнулся Уоллес. Дод (нидерл. dood) – мертвец.
казино: Насколько я знаю онлайн-казино может быть как хорошим, так и плохим для вашего кошелька. Единственное казино, которое я могу рекомендовать, это казино Вулкан Старс регистрация, потому что люди доверяют ему.Здесь https://vulcanstars.ltd/ вы найдете самое большое количество разнообразных игр - от настольных до слот-игр.
Dampir: . – Тогда не забудьте обо мне, моряк легко приспособится к любым условиям. – Новичков в дело, надеюсь, не берешь? – В считаные минуты я только что решил свою будущность. – Еще чего! Смоляные куртки иной разговор, вот на кого точно можно положиться. Позвольте их известить, сэр, парни готовы добыть хоть чертову бабушку из пекла. Уоллес удалился и вернулся вместе с четырьмя моряками, приветствовавшими меня. Я помолчал, невозмутимо оглядывая этих ребят. – Кто из вас был в береговых братьях? После этих слов они замялись, переглядываясь между собой и искоса поглядывая на хозяина таверны. Алан попытался произнести что-то вроде защитительной речи. – Капитан, сэр, не думайте, будто они ночью рыскают на дорогах и орут «Кошелек или жизнь!». Все эти люди выходили в море на корсарских судах, им можно доверять. Мы спустились в общий зал, где присоединились ко всей остальной компании. Оживленный застольный разговор сопровождался громкими взрывами хохота. Весьма расположенная воспользоваться случаем угоститься за счет заведения, она уже кое в чем перешла за пределы умеренности, судя по раскрасневшимся лицам. Пробило восемь, Уоллес выпроводил за дверь последнего посетителя и подсел ко мне. – Пойду с вами, сэр, – произнес он негромко. – Уверен, скучно не будет. Ей-богу мне уже надоело быть хозяином собственной таверны. – Тебе решать. Всего лишь имей в виду, что неприятностей получим с избытком, это я обещаю. Желая скрыть недоумение, Алан устремил на меня вопросительный взгляд. – Сэр, а как же ваша леди? – Она, малыш и Рэйен по окончании дела будут со мной. – Я мельком посмотрел на него, – Послушай, не лезь в чужие проблемы, лучше с утра займись подготовкой людей. – Мы веслом махнем – корабль возьмем, – засмеялся Уоллес. Он проводил нас с Мэйном, закрыл входную дверь на щеколду и дополнительно запер ее на засов. Воров в Бристоле было в избытке. *** Поздним вечером того же дня Рэйен убирала со стола кувшин топленого молока, мед, начатую бутылку вина. Герти присела в кресло, подобрав подол платья, и задумчиво смотрела на меня, забыв на каминной полке чашку ароматного горячего чая. Младенец, круглолицый очаровашка, спокойно заснул и мысли мои в данный момент были далеко. – Я в большом смятении, Ричард, – сказала она, едва мы заговорили о нашем будущем. – Это какая-то мистика, но девушка с портрета наполняет меня ощущением радости и счастья. Она словно открывает передо мной частичку огромного мира.
Dampir: Удивительный вид на лесистые холмы и плодородные долины, что поднимаются к светло-голубому горному хребту, теряясь в тумане словно мираж. – Знаешь, в жизни многое случается. Сбрось камень с души, малышка, все будет в порядке, – Герти очень серьезно взглянула на меня: По правде сказать, у меня хорошее предчувствие. – Вот и чудесно, моя любовь. – Скажи, Ричард, а прежние наши деньги теперь пропали, верно? – Нет, малышка. Средства, вырученные за продажу барбадосской плантации и немалая толика призовых сумм, вложены в сертификаты Голландской Ост-Индской компании, крайне успешной и самой богатой корпорации. Вот смотри, здесь сделана соответствующая запись, что 19 марта 1669 года в городе Амстердам ты стала владелицей семи акций номиналом по 3000 гульденов. На фондовой бирже их цена достигает уже 319% и ежегодно растет в среднем на 10%. Твой купон на обязательную к выплате прибыль составит 8400 гульденов или 3000 фунтов стерлингов. Еще у нас есть векселя на предъявителя от молчаливого Амстердамского банка. Мы сможем жить так, как тебе нравилось прежде: содержать прекрасный дом, конюшню и карету. Младенец спокойно спал, и за это удостоился нашей щедрой похвалы. Утром леди и ее горничная с ребенком на руках сели в экипаж, застучали о мостовую колеса. После бессонной ночи Герти отправилась в Портисхед, где ее ждало море и человек, которого она любила. *** В семь часов пополудни старый 23-футовый баркас отшвартовался в порту Бристоля. Увлекаемая беспрерывно усиливавшимся отливом, шлюпка следовала вниз по течению Эйвон, держа приличный 6-узловой ход. В последнюю излучину этого притока Северн мы свернули еще засветло. Поставили паруса, шкипер вел свой баркас курсом на запад. Здесь при устье река разливается в широкий лиман и между мысами Брин-Даун и Лавернок впадает в Бристольский канал – залив Атлантического океана. Окутанная тишиной наша шлюпка прошла в каких-то тридцати футах от стоявшей на якоре рыбацкой флотилии. Никто на борту не проронил не единого слова. Наконец, обнаружилась нужная мне маленькая бухточка. Мы спустили паруса и убрали обе мачты. Баркас перешел на весла и повернул прямо к небольшой группе людей стоящих на берегу, рядом лежала пара вытянутых на песок лодок. Правее от нее держалась еще несколько человек: мужчина, жестикулирующий в нашем направлении и две женщины. Подходили с отдачей якоря, удерживаясь вразрез волны. Высаживались же прямо в воду, благо причалили к длинной песчаной косе. Я расплатился со шкипером и он ушел восвояси , должно быть взяв курс на устье Эйвон.
Dampir: «Великие вещи, две как одна: Во-первых – Любовь, во-вторых – Война». Герти распустила льняной шарф, откинула капюшон своей ветхой черной накидки, такие носят самые бедные английские крестьянки. Никогда небо не казалось ей таким синим, а море – искрящимся в лучах закатного солнца, как в этот момент, ведь ему сопутствовали любовь и надежда. Младенец сонно моргнул, сморщился, словно чем-то недовольный и заплакал, не желая уняться. От покачиваний плач стал громче, пришлось дать ему грудь. Послышалось жадное чмоканье, убаюканный колыбельной ребенок задремал. Глава 8 – Вот это и есть «Герл Пат», – Уоллес ткнул пальцем в двухмачтовое рыболовное судно, стоящее на траверзе мыса Портисхед-Пойнт. – Переместилась сюда, подальше от берега, когда еще не начинало темнеть, – объяснил он. – Красотка, правда? Я внимательнейшим образом рассматривал темно-синий гукор, находящийся где-то в полумиле от других кораблей. Они принадлежали частным владельцам или группе торговцев, а иногда как «Герл Пат» – капитану. Паруса ее были спущены и закреплены, вид ничем не примечательный и самый обычный. Люди столпились на берегу в ожидании. Алан давал пояснения о каждом. Я мысленно перетасовал участников дела, предугадывая, на кого из них можно положиться, и сообщил в немногих словах, как именно будем брать гукор. – Придется подождать, через пару часов полностью стемнеет. Пойдем на двух лодках. Со мной на бак полезут Доусон Мэйн и Клифф Кертис. Уоллес, ты возьмешь под начало тех, кто взберется на шкафут через пушечные порты. С тобой идут Джок Хорнер, Смок Джонсон и Пат Келли. – А я, капитан, – спросил Синклит. – Ты останешься здесь и будешь охранять леди. Отвечаешь за нее. – Будет исполнено, сэр! Легкий ветерок холодил лицо Герти. Она крепко прижимала к себе ребенка, накрыв его для тепла полой накидки. В черной воде рейда отражались огни стоящих на якоре судов, раскачиваемых начавшимся приливом. Ночь неспешно вступала в свои права. Никто из случайных прохожих не обращал внимания на маленькую группу мужчин и закутанные до самых глаз женские фигурки. – Пора,– скомандовал я. В слабом свете ущербной луны, увязая в песке пустынного пляжа, лодки подтащили к урезу воды. Ветер свежел, по морю шла легкая зыбь. Весла, обернутые ветошью, поднимались и опускались почти беззвучно, слышался только приглушенный всплеск. Прошли мимо стоянки рыболовных судов, Уоллес держался за нами. Свет фонаря на юте «Герл Пат» был все ближе. – Суши весла! – Лодка проскользнула еще немного и, наконец, притерлась к борту рядом с якорным канатом, под свисающими почти до самой воды талями.
von Echenbach: Шпионов, заговорщиков и злобных магов-финансистовЪ маловато.
полная версия страницы