Форум » НЕРеальная война » Шкатулка с "Прекрасной Дамы" » Ответить
Шкатулка с "Прекрасной Дамы"
Dampir: Наш мир и достаток зависят от Божьего промысла и военно-морского флота. Карл II В предпоследний год двадцатого века, ремонтируя крышу старинного особняка, рабочие нашли на чердаке, окованную латунью шкатулку красного дерева. По бросовой цене они продали это занятное дорожное бюро весом с небольшую собаку антиквару с блошиного рынка Порт де Ванв в 14-м округе Парижа. Никогда не зная наверняка, что именно найдет, мой отец всегда с увлечением отправлялся туда, иногда, как и сейчас покупая будоражащую воображение давнюю вещь. Вскоре после его смерти я стал обладателем купленного им осколка истории, наткнувшись в углу за вешалкой на этот необычный ларец. Даже при самом беглом осмотре нетрудно было убедиться, что дорожная шкатулка вышла из рук неизвестного мастера несколько веков назад, вероятно в первой половины восемнадцатого столетия, и принадлежавшей когда-то достаточно богатому человеку. Латунная пластинка на ее прямоугольной крышке с надписью староанглийским шрифтом «Sir Richard Graham, bart» таила за собой причудливый мир. По легкому зеленому налету коррозии можно заключить, что шкатулка совсем недолго побывал в морской воде. Украшенная изысканным орнаментам в виде диковинных животных, замковая металлическая пластинка с вертикальной скважиной, закрывая укрепленный на передней стенке механизм, помогала попадать ключом даже в темноте. С боковых сторон миниатюрного бюро в дерево врезали пластины с кольцами. При открытом замке за левое выдвигался находящийся сбоку ящичек. правое использовалось при переноске. Если откинуть верхнюю крышку, где на предназначенной для письма внутренней поверхности остались пятна от пролитого рома и чернил, обнаружатся три уровня отделений. Судя по всему, длиной 21 дюйм и шириной 11 шкатулка, в высоту равная 7 дюймам, служила для хранения подзорной трубы, морских карт и инструментов для определения положения судна во время плавания. Сейчас в обитых зеленым сукном трех верхних ящиках не было ничего, кроме следов ружейного масла и слабого запаха вирджинского трубочного табака. После извлечения центрального под ним обнаружилось пустое пространство и стал частично виден следующий уровень бюро.
Dampir: – Клянусь, портрет существует. Я вспомнил о нем, когда увидел вас. – Все это очень странно и здесь кроется какая-то тайна – стараясь не показывать волнения сказала девушка. – Я провожу вечера за чтением или игрой на клавесине. Обещайте прийти с визитом и рассказать о своих приключениях. Мысль о возможности свидания с Герти пьянила, я поблагодарил за приглашение и учтиво простился. Губернатор нервно перебирал лежащие на столе перед ним бумаги, час назад ему рассказали о дуэли в таверне и Уиллоуби тут же посоветовался с Кодрингтоном. – Прибыл капитан Грэм, ваше лордство, – доложил секретарь. – Пусть подождет, – ответил Уиллоуби. – А, это вы мистер Грэм? – встретил он меня через несколько минут. – Я жду объяснений. Неслыханная наглость затеять дуэль вопреки королевскому эдикту/ осуждающему их «как позорные для христианской веры» и «открытое нарушение наших законов». – Милорд, капитан Уолш был навеселе и предложил мне выпить, а когда я отказался, обиделся и перешел к оскорблениям. – На ваше счастье мистер Джон Уолш только ранен. Я готов закрыть на это глаза, тем не менее необходимо как можно быстрее уладить ваши противоречия. Предполагаю, что сейчас капитан проводит время в таверне. Главное для него хорошая прибыль при высоком риске и, надеясь на свою скорость, вооруженный флейт «Дефианс» ходит без конвоя. Я же связан страховыми полисами и предписаниям Адмиралтейства.
Dampir: Уиллоуби развернул карту Карибского моря, западнее Барбадоса в ее правом нижнем углу, вверх шла цепь Наветренных и Подветренных островов, по отношению к северо-восточному пассату. Далее влево Виргинские острова, затем испанские Пуэрто-Рико, частью французская Эспаньола и Куба, между ними лежала Ямайка. От Барбадоса до Антигуа по прямой 270 миль, затем еще 900 на запад, до Порт-Ройала. – Нам необходимо как можно быстрее выйти в море, капитан. Сезон начинается в июле и, имея пик в сентябре, длиться до конца ноября. – Фрегат оснащен полностью, – заметил я, отлично понимая, почему лорд нервничает. Шла вторая недели июля, с первого августа все страховые ставки в Вест-Индии удваиваются. Его положение очень серьезно, если в течение следующих трех недель не прибыть на Ямайку, конвой уйдет и пересечения Атлантики придется отложить до ноября. – Отплываем завтра, надеюсь, бог пошлет нам попутный ветер и путешествия до Ямайки без приключений, мистер Грэм. Как вам известно, любой кто без разрешения умышленно покинет конвой, подлежит штрафу в тысячу фунтов. Вам сообщат все указания, касающиеся моего сопровождения, а также личные флажные сигналы. – Да, милорд. – Всего доброго, оставляю вас на попечение полковника Кодрингтона, ему поручено повседневное управление в отсутствие губернатора. Прощаясь, я пожелал счастливого возвращения и вышел. Меня действительно уже ждали, полковник Кодрингтон ходил по залу из угла в угол. – Доброе утро, капитан Грэм! – сказал он, – позвольте представить моего письмоводителя Роберта Дуарте. Он испанец, но давно расстался со своими страной и мне всецело предан, без него я как без рук. – Здравствуйте, мистер Кодрингтон. Серое лицо испанца напоминало истрепанную обложку книги. Из полученных официальных бумаг следовало, что, располагаясь впереди «Геркулес» занимает обычное место в ордере охранения. – Когда-то мой отец взял в индейской деревне точно такой же талисман как у вас, – продолжил полковник. – Вы что-нибудь знаете о своем, капитан? – Ровным счетом ничего, – я пожал плечами, – только то, что амулет уберегает от неприятностей и проблем. – Не расставайтесь с ним мистер Грэм, вам предстоит нелегкая задача сопровождать флейт его лордства на Ямайку, – Кодрингтон умолк. Мне оставалось лишь попрощаться, как оказалось впереди ждали весьма неприятные проблемы. Обо всем этом я даже не догадывался, когда бросил якорь в таверне «Сахарная голова». К моему изумлению, сидя в общей зале и бросая кости во имя Бахуса, Уолш напевал: «Когда мы в таверне, мы не думаем, как будем уходить, но торопимся приступить к игре, заставляющей нас вспотеть. Что случается в таверне, где деньги — хозяин, вы можете спросить меня и услышите, что я скажу». —В прошлый раз мы недоговорили, мистер Грэм, — обратился он ко мне. —Капитан я прошу простить за то, что едва не стал виновником вашей смерти.
Dampir: – Бросьте, забудем о обидах и выпьем за благополучное достижение нашей цели. Как только Уиллоуби упакует свое барахло, мы выйдем в море. И мы пили за все то, за что следует выпить «Первый за заключенных, Следующие два - за живущих, Четвертый - за всех христиан, Пятый - за поминаемого покойника, Шестой - за свободных сестер, Седьмой - за оставшихся в лесу, Восьмой - за странствующих братьев, Девятый - за рассеянного монаха, Десятый - за моряков, Одиннадцатый - за бранящихся, Двенадцатый - за кающихся, Тринадцатый - за путешествующих. и без остановки- за короля». Не исключено, что я выпил немного больше, чем следовало. Так или иначе, когда меня и капитана Уолша принесли из таверны на руках, еще не открывая глаз, я почувствовала: что-то не так. Рука не нащупала висящей на груди черной жемчужины, иногда казалось пульсирующей в серебряном ободке. Лорд Уиллоуби раздраженно прохаживался взад и вперед с наветренной стороны шканцев флейта «Дефианс», стоящего в заливе Карлайл. – Это ни на что не похоже мистер Грэм. Думаю, вы не станете возражать, что сцена с едва стоящим на ногах офицером, выволакиваемым из кабака, не лучшая для него рекомендация. Напиться как простой матрос, не ждал от вас, капитан. Надеюсь, вы в состоянии управлять кораблем? – Не сомневаться, милорд. я не подведу. – Сегодня вам чрезвычайно повезло, первый и последний раз делаю скидку на вашу молодость. К тому же, нет времени разбираться с этим, нам еще нужно успеть поймать отлив. Вы свободны, капитан Грэм. В полночь корабли без единого звука заскользили по рейду, двигаясь словно призраки. Наполняясь ночным бризом, паруса растянулись и изогнулись, их края округлились. Идем бейдевинд, ранним утром 9 июня Барбадос уже был так далеко, что кривизна земли спрятала его западное побережье за горизонтом, С первого дня дует северо-восточный пассат, свежий ветер заметно ослабевает ночью и вновь усиливается после полудня. За редким исключением, все изменения его направления между северо- и юго-востоком приходятся на глубокую ночь. Ветер с любых других румбов означает, что погода скоро изменится к худшему. – Выражение дождливый сезон, – подумал я, – это хороший заменитель для обозначения сезона ураганов. Как жаль, что свой барометр Роберт Гук, один из отцов физики, создаст только через три года. Тому, кто вырос в европейских водах Карибское море доставляет много беспокойство,
von Echenbach: А за королеву? :-)
Dampir: von Echenbach пишет: А за королеву? :-) на тронеКарл2Стюарт за него и пьют
Dampir: 18 июня 1667 года. У юго-западного побережья Эспаньолы, 16°28′ северной широты и 76°04′ западной долготы. Слабый юго-восточный ветер. Спустя полторы недели после отплытия с Барбадоса, фор-марсовый крикнул, что видит лежавшие в дрейфе неизвестные суда. Чувствуя себя достаточно сильным для атаки, они оба вскоре вступили под паруса и привели к ветру на правом галсе, пытаясь занять наветренное положение – Наконец-то проснулись, – сказал Дэвис, – у нас глаза лучше. Оставаясь на ветре, мы тотчас переменили галс на левый и, будучи от разделенного неприятеля в четырех и в пяти милях, в подзорную трубу я хорошо его рассмотрел. Ближайшим был 18-пушечный легкий фрегат, футов в восемьдесят длиной. Второй и более крупный, почти одной величины с «Геркулесом», нес не менее двадцати четырех орудий. Французские корсары, на флагштоках фрегатов явились белые полотнища, описывали широкую дугу. «Дефианс» подтянулся и следовал за нами в кильватер на расстоянии двух кабельтовых. Я решил не терять времени в маневрировании и атаковать, стараясь не дать противнику объединить силы. Между тем борт 18-пушечного фрегата окутался облаком порохового дыма и ядра торопливого залпа со свистом пролетели над нами.
Dampir: Следующий лег с недолетом, зарываясь в воду, ядра лишь взметнули фонтаны брызг. На умеренном волнении его стрельба в течение четверти часа свелась к промахам, но с дистанции в полтора кабельтова «Геркулес» стал нести кое-какой урон. Два или три ядра попали в такелаж, снасти. рвались с треском мушкетных выстрелов, одно из особенно удачливых прошлось над палубой, брызнула впитываемая песком кровь. Выдерживая огонь своего противника, «Геркулес» молчал, я закусил губу, ненавидя это медленное сближение с врагом. Между тем, напоминая удар грома, новый орудийный залп раскатился над водой. Пробивая паруса ядра исчезали за кормой или падали рядом с бортом. Одно из них угодило в перила на шканцах. штурман выругался сквозь зубы, его ранило выбитой щепой. – Ничего серьезного, сэр. – Фаррелл замотал окровавленное плечо шейным платком. – Еще минута и пошлем им ответ, джентльмены, – ответил я. «Геркулес» прошел сквозь расползавшееся за беззащитной кормой «Ла. Фи» облако порохового дыма и дал полный залп, казалось, в 30 футовом пространстве между фрегатами разверзся ад. От украшенной резным узором кормы француза полетели обломки. С разбитым рулем и накрывшей парусами половину правого борта сбитой бизань-мачтой, он неуправляемо уваливался к ветру. Мы повернули фордевинд, уступая свое место флейту Уолша, и залп пушек «Дефианс» вымел палубу «Ла. Фи» юта до бака. – С этим кончено, – сказал Дэвис, – Теперь второй, сэр?
Dampir: – Идем на него! – коротко бросил я лейтенанту. С часу пополудни ветер начал постепенно стихать и в галфвинд «Геркулес» идет сейчас не более трех узлов. Не отказываясь от поединка, враг приближался, и мы сходились на контркурсах. Было слышно, как на фрегате, благочестиво именуемом «Нотр-Дам», выкрикивают приказы. Оба залпа прогремели с интервалом не более секунды и через несколько минут «Геркулес» повернул оверштаг. Подойдя ближе, он спустился и неожиданно для ждущих атаки с наветра французов, прошел у них под кормой и дал сокрушительный продольный залп. «Нотр-Дам» медленно повернулся через фордевинд, теперь двигаясь одним курсом фрегаты сближались и сражение сделалось жарким. Француз имел преимущество по числу пушек и, хотя его корпус был избит, но мы также имели много повреждений. В ушах стоял треск ломающейся древесины, вопли и крики раненых. Так продолжались примерно полчаса, на «Нотр-Дам» старались увеличить расстояние между нами и уйти, когда их фок-мачта закачалась, надломилась и повалилась на правый борт, обрывая ванты и такелаж. Выдерживая огонь неприятеля, мы сблизились на расстояние в 20 футов, бой продолжался в течение следующей четверти часа. Затем французский фрегат замолчал, прошла одна минута, вторая и капитан де Виньо спустил флаг, признавая свое положение безнадежным. Доставшийся нам приз был в очень избитом состоянии, погибло семнадцать человек его экипажа, еще сорок пять ранено. У нас было 9 убитых и 21 раненный, «Дефианс» взявший расстрелянный «Ла. Фи», имел восемь раненых и одного убитого. – Выдайте матросам двойную порцию рома, мистер Дэвис, – сказал я. – Есть, сэр! Прошу прощения, а приз? – Потопим, лейтенант, у нас рук не хватит, чтобы его увести. К тому же, никакого груза, старый корпус и более четырех футов воды в трюме. Свой отчет о бое, я составил в лучших традициях английского флота: «Мы встретились, они наши. Взяли два фрегата». Как оказалось это было все, что осталось от эскадры Жозефа де ла Барре и капитан де Виньо любезно поведал мне во всех подробностях о ходе сражения при Мартинике.
Dampir: Вечером 29 июня эскадра контр-адмирал сэра Джона Хармана в составе 60-пушечного корабля III ранга «Лайон», а также несущих от 38 до 48 орудий кораблей IV ранга «Джерси», «Кроун», «Ньюкастл», «Дувр», «Бонавентур», «Ассистенс», «Ашуренс», фрегата «Норвич», двух брандеров и кеча, появилась у северо-западного побережья острова. Генерал-лейтенант де ла Барре решил оставаться в гавани Сен-Пьера, выстроенная вдоль берега его боевая линия состояла из девятнадцати кораблей. Семь наиболее мощных из них, включая вооруженных торговцев Французской Вест-Индской компании, несли от 32 до 38 орудий. В промежутках, оставшихся между кораблями, действовали батареи Сен-Робер и Сен-Себастьян. Мелкие каботажные суда местных купцов находились под защитой форта Сен-Пьер. В полдень, 30 июня эскадра Хармана вошла на внешний рейд и воспользовавшись благоприятной переменой ветра атаковала в четыре часа пополудни. Флагманский «Лайон», «Джерси» и «Кроун» продвинулись вперед, обогнули французскую линию, а затем последовали вдоль берега, подвергаясь жестокому обстрелу вооруженной пушками в 12 и 33 фунта батареи Сен-Себастьян. Стреляя на оба борта, британцы уничтожили часть ее орудий, также нанеся большие повреждения авангарду де ла Барре. Когда же со стороны моря атаковали «Ньюкастл» и следующие за ним корабли, это стало началом краха. Под огнем с дистанции мушкетного выстрела шесть судов французского авангарда были потоплены, а не готовые к подобному повороту событий еще три, ретировалась во внутреннюю гавань. Бой продолжался в течение четырех часов, затем заштилело. С британских кораблей спустили шлюпки и ценой больших усилий сумели отбуксировать себя в море, чему поспособствовал поднявшийся восточный ветер. Утром ситуация для французов стала достаточно ясной, выход из гавани Сен-Пьера оказался заблокированным.
Dampir: 2 июля британцы вернулись в бухту и нескольких часов вели перестрелку изматывая противника. 4-го, с морским бризом, они возобновили сражение в два часа пополудни, сильно страдая от огня береговых батарей. Повреждения кораблей де ла Барре умеренные, но порох почти полностью исчерпан. 6 июля, когда с юга поднялся свежий ветер эскадра Хармана вновь появилась перед стоящими на якоре французскими судами. Канонада гремела в течение пяти часов. Все заволокло пороховым дымом, капитаны высматривали своих врагов, ориентируясь зачастую по флагам на топах мачт. Под прикрытием этой густой завесы брандер сцепился и поджег французский 38-пушечный корабль «Лис Куронь» капитана д'Эльбе. От пылающего флагмана де ла Барре один за другим загорелись рядом стоящие 34-пушечный «Сен-Жан» и загруженные сахаром два больших 24-пушечных флейта «Мерсье» и «Лион д'Ор». Их команды в крайнем замешательстве бросались за борт, пытаясь добраться до берега. Ужас и тревога распространились среди остальных французских экипажей, не в силах выдержать артиллерийского обстрела они покидали корабли. Береговые батареи почти замолчали и потребовалось вся энергию губернатора Робера де Клодоре, чтобы остановить панику. На его счастье, ветер внезапно зашел с юга на восток, что предотвратило сожжение всех размещенных в линию судов Компании. Высланный в атаку и оставленный при приближении вражеских шлюпок французский брандер «Сонси», пылая выбросился на мель, где чадил до вечера. Эскадра генерал-лейтенанта де ла Барре была уничтожена, вырваться из бухты и взять курс на Гваделупу смогли, пользуясь мелководьем, только два небольших фрегата де Виньо и Сансона. Оба решительные противники мнения губернатора де Клодоре, о необходимости укрыться во внутренней гавани Сен-Пьера под защитой земляных батарей. К утру 22 июля, с легким попутным ветром мы бросили якорь у юго-восточной оконечности острова Ямайка в огромной гавани Порт-Ройяла. По левому борту на северо-востоке возвышались гора Лонг, а за ней гора Даллас,
von Echenbach: +
Dampir: Город имел два мощных форта, церковь, большое количество магазинов и складов. Вывозились сахар, патока, ром, индиго, какао, фрукты, сюда прибывало в два раза больше кораблей, чем в Бриджтаун, столицу Барбадоса Население Порт-Ройяла достигало трех тысяч человек, из восьмисот деревянных, каменных и кирпичных зданий многие были «столь дорогими, словно стояли на хороших торговых улицах Лондона». Сразу после полудня, когда баронет и плантатор сэр Томас Модифорд еще не сел за обеденный стол, ему доложили, что его высокопревосходительству желает нанести визит капитан Ричард Грэм. Дом. губернатора Ямайки поражал комфортабельностью. Гостиную украшал прообраз подвесной люстры, конструктивно представляющий собой закрепленную на потолочной балке круглую чашу, для зажигания свечей ее опускали. Гордость хозяина, похожий на привычный мне сервант, дрессуар с двумя полками для дорогой посуды, отделанный изысканной резьбой с изображениями святой Магдалины. Шелковая тафта декорировали стены вместе с коллекцией оружия, картинами и портретами предков. Я вручил рекомендательное письмо лорда Уиллоуби.
Dampir: Сэр Томас внимательно прочел и испытующе посмотрел на меня. – Отличная работа, вы превосходно провели бой, мистер Грэм. – сказал Модифорд. – Французские корсары получили знатную трепку. Позволю себе задать вопрос, где вы научились управлять кораблем? Во флоте Его Величества джентльмен-капитан чаще всего не моряк и к нему приставлен опытный шкипер. – Это в нашем роду со времен Доброй королевы Бесс, сэр. Мой дед участвовал в разгроме Непобедимой армады. – Не сомневаюсь, флот получил превосходного капитана, и я сообщу о ваших заслугах лорду-адмиралу. Мне искренне жаль, но тем не менее вы должны возвратиться на Барбадос, сейчас фрегат там нужнее. Похоже я произвел на его высокопревосходительство впечатление энергичного, решительного и посвященного своему делу человека. На улицах города царило оживление, я и не предполагал, что жизнь Порт-Ройяла почти ничем не отличается от бурной жизни бульвара Клиши ведущего к ежевечерне зажигающей свою вывеску «Мулен Руж». Бурно процветали азартные игры, от одного из бесчисленных кабачков к другому переходили пестро одетые толпы флибустьеры, было много устрашающе накрашенных девиц в платьях с немыслимыми декольте, знаком их профессии. Местные, разного цвета кожи и прибывших на заработки из Европы, упорно сохраняющие под зонтиками ее белизну.
Dampir: Из сотни официально зарегистрированных, в городе наибольшей популярностью пользовалась таверна «Три бочки». В ее, как всегда заполненной посетителями просторной зале с закопченным потолком, покуривая трубку, рассеянно следил за клубами дыма Джон Уолш. Я сделал заказ и устроился за его столом. – Должен сказать капитан, во время нашей дружеской попойки у меня украли амулет. –Черт возьми, Грэм! Вы говорите так, словно моя рука сорвала его с вашей шеи! – Я сказал это без всякой задней мысли, капитан. Вы ведь знаете Генри Моргана? Хочу понять, чем он дышит и чего от него можно ждать. –Не так громко, мистер! –Уолш понизил голос. – Тут не о чем особо рассказывать. скорее всего многое только слухи. Говорят, что этот валлиец прибыл в Вест-Индию с Кристофером Мингсом девять лет назад и участвовал под его командованием в трех удачных рейдах против испанских городов Коро, Пуэрто-Кабельо, Куману, Сантьяго-де-Куба и Кампече. Уже как капитан и владелец маленького, далеко не нового приватира Морган, в составе экспедиции Джона Морриса, Джекоба Джекмэна, Дэвида Маартена и Томаса Фримена, захватывает испанские суда в районе Кампече и совершает набеги на поселения вблизи побережья Мексиканского залива. Взятие летом 1665 года на северо-западном берегу озера Никарагуа города Гранада и благополучное возвращение экспедиции в Порт-Ройал принесло ему репутацию и доход. Морган купил плантацию и женился на своей кузине Мэри Элизабет, дочери покойного сэра Эдварда, в тот день любой в портовых тавернах мог пить за счастье молодых. Мужем ее старшей сестры, стал еще один валлиец, богатый негоциант, судья, майор гарнизона Порт-Ройала и член генеральной ассамблеи Ямайки Роберт Биндлосс. В прошлогодней экспедиции против Кюрасао капитан не участвовал, налеты на испанцев приносили гораздо больше прибыли. Итак, с того времени Морган живет в Порт-Ройале, щеголяет в изысканном платье, украшает свой дом и чрезмерно подружился с Бахусом. Умен, алчен, но не скуп, по-прежнему в фаворе у губернатора, склонен к конфликтам и мечтает о новых походах.
Dampir: –Нарядная одежда не делает джентльмена, – сказал я. Уолш усмехнулся и протянул руку к зеленовато-черной пузатой бутылке рома. – А теперь, я собираюсь напиться. – Капитан, при всем уважении, у меня деловая встреча в порту, фрегату нужен ремонт. – В гавани нет ни одного дока, суда кренгуют на песчаных отмелях, корпус легкого фрегата или бригантины очищают недели за три, – пояснил мне Уолш. Понедельник, 23-е июля. Утром губернатор Уиллоуби в сопровождении коммодора флотилии поднялся на борт одного из судов, построенных в две колонны и готовых к выходу в Англию. Начали разгружать фрегат, складывая все припасы в предоставленный нам пакгауз. Установили на берегу палатки для экипажа Суббота, 28-е. За последние дни выгрузили балласт и орудия, приготовились к кренгованию. Воскресенье, 29-е; Понедельник, 30-е. Перебирали такелаж, делали тросы, шили и чинили паруса. Вторник, 31-е. Ясная знойная погода. Утром перевели фрегат на место кренгования. Среда, 1-е августа. Утром прибыли такелажники, конопатчики, плотники и рабы, чтобы оснастить судно. Четверг, 2-е. Готовились к кренгованию. Здесь это выполняют с двумя мачтами, что для меня необычно. Пятница, 3-е. Днем накренили фрегат на правый борт. Плотники и конопатчики приступило к ремонту с помощью экипажа, а несколько рабов вычерпывали из трюма воду. Суббота, 11-е. Слабый ветер, ясная погода. Готовимся кренить фрегат на левый борт. Днем стал на якорь английский 16-пушечный приватир «Сэвильэн», командир — капитан Гэрритзоон по прозвищу Рок. Воскресенье, 12-е. Приступили к ремонту незначительных повреждений правого борта, Понедельник, 13-е. К моему удовлетворению выпрямили судно после кренгования, ремонт закончен. Вторник, 14-е. Утром перешли к пристани и ошвартовались. Грузим балласт.
Dampir: Среда, 15-е. Оснащали фрегат, принимали на борт продовольствие и воду, полученную по цене 6 шиллингов за 150 галлонов. Суббота, 18-е. За последние дни, доставили все запасы. Отошли от пристани, и встали на рейде, готовились к выходу в море. Я отправился с прощальным визитом к губернатору Модифорду и другим именитым господам, к кому обращался за оказанием помощи. Воскресенье, 19-е. В 10 утра снялись с якоря, при свежем восточном ветре покинули рейд и стали держать на эюйд-ост прямо в открытое море. 20 августа. Свежий ветер гонит длинную волну с востока. Идем бейдевинд левого галса, большей частью хорошая погода. За два дня прошли 240 миль 21 августа. Слабый ветер и короткая волна с востока, морской горизонт в сильной дымке. На рассвете заметили паруса четырех кораблей, направляются в Наветренный пролив. Держим на норд—ост, пройдено за сутки 95 миль. 22 августа. К утру ветер отошел к северу и усилился до крепкого. легли на ост. Волна высотой до 15 футов, сильный ливень с грозой. На второй день ветер усилился до очень крепкого, волна похожа на вчерашнюю, но полосы пены появились на каждом гребне. За два дня прошли 273 мили. 24 августа. В восемь часов вечера ветер спал до слабого и зашел к востоку, сильная зыбь производила боковую и килевую качку. Вновь легли на эюйд-ост, пройдено за сутки 95 миль. 25 августа Частые переменные ветры и безветрие, волна успокоилась. Идем в лавировку, прошли всего 50 миль. 26 августа. Восточный ветер к девяти утра усилился до свежего, пасмурная погода и частые дожди. Днем встретили английское судно «Граф Элджин» идущее на Невис, командир — капитан Джордж Мур.
Dampir: 27 августа. Свежий ветер задул от северо-восток и собирается быть продолжительным, пройдено за два дня 268 миль. 28 августа. В вечерней темноты еще успели усмотреть Монт-Хилари, 1100-футовую вершину острова Барбадос. Ночью все небо затянуло грозовыми тучами, прошел сильный дождь. Следующее утро 29 августа выдалось безоблачным, обещая прекрасную погоду. В полдень скользящий под всеми парусами по светло-бирюзовой воде Карлайлского залива «Геркулес» миновал форт у входа в гавань Бриджтауна и бросил якорь. Черт возьми! Непонятно откуда, но его преподобие знал о красивой, как Божий день сестре полковника Кодрингтона. Не забывший еще истории, капеллан очень некстати упомянул о Ганнибале и наслаждениях древней Капуи при моем съезде на берег. На живописной торговой Броад-стрит, что проходит к западу от центральной площади с собором Святого Михаила в обилии зелени, его высокий шпиль виден отовсюду, из модной лавки вышла и села в легкую бричку молодая девушка. Шелковое белое платье без воротника, с завышенной талией, укороченными до локтя облегающими рукавами, отделанное кружевами по вырезу лифа и широким манжетам. Расклешенная верхняя юбка с коротким шлейфом. оставляя открытой весь перед нижней декорированной нежным, как цветочные лепестки тончайшим газом на шелковом чехле, едва прикрывала замшевые туфельки с высоким выгнутым каблуком и узкой заостренной носовой частью. Корсет, не более чем на одну пядь затягивая ее талию и нижнюю часть груди, заставлял принимать едва заметный соблазнительный наклон вперед. Ее туалет дополняла легкая украшенные перьями треугольная шляпка и зонтик, защищавший от жаркого тропического солнца. https://ibb.co/dpMwf0
Dampir: Свободно падающие завитые локонами волосы и небольшой изящный кулон с белым жемчугом на шее придавали Герти особую пикантность. – Ричард! Наконец- то вы вернулись. Я так вас ждала! – Мисс Герти? –Я снял с головы шляпу и поклонился. – Садитесь, – она жестом показала на место рядом с собой. –Что с вами? Чем вы так взволнованы, Герти? – Я не знаю как это объяснить Ричард. Словно ничего и не изменилось, но мне кажется. что с братом что-то происходит. В последнее время он очень раздражителен и, что совсем не похоже на Кристофера, настроение его резко меняется. – Вы не пробовали узнать с чем связаны такие изменения, возможно он болен? – А как же? Разумеется, но брат говорит, что я все нафантазировала. Он стал совсем другим. именно это меня и беспокоит, Ричард. Тогда я не придал словам Герти большого значения полагая, что скорее всего полковник Кодрингтон получил известия о Чатемском рейде де Рюйтера либо стал объектом обвинений в коррупции. – Сейчас ваш брат замещает губернатора Барбадоса, я как раз направлялся в его резиденцию для отчета о походе в Порт –Ройал. Непременно расскажу вам о своем впечатлении, Герти. Удостоив сестру не более чем приветливого взгляда, полковник попросил ее оставить нас одних и пригласил меня в гостиную. Затем он позвонил и приказал подать херес и кексы. Принесла заказанное ловкая, подвижная и улыбчивая девица, распространяя шлейф аромата мускуса, сандала и амбры. –Хороший херес бросаясь вам в голову, высушивает в мозгу все окружающие его глупые, пошлые и мрачные пары, делает его сметливым, живым, изобретательным, – задумчиво потягивал вино Кодрингтон, к моему изумлению, вспомнил Шекспира.
Dampir: – Рад вашему возвращению мистер Грэм, хотя, откровенно говоря, не думал, что вы вернетесь так быстро. Как прошло плавание? – казалось, вино не доставляет новому губернатору никакого удовольствия. – Вблизи Эспаньолы пришлось выдержать бой с двумя французскими фрегатами, но все повреждения устранены еще на Ямайке – Я с молчаливым любопытством посмотрел на Кодрингтона, – Плохие новости, сэр? – Из Фалмута прибыл пакетбот с депешами и почтой, «Лондон Газетт» сообщает подробности о набеге эскадры де Рюйтера на Чатемский рейд. Действительность увы такова, что голландцы вошли в лиман Темзы с английским лоцманом-изменником и поднялись вверх по течению. Вечером 10 июня их десант взял недостроенный форт в Ширнессе, не имея никакого боевого опыта, отряды местной милиции попросту разбежались. Там голландцы, уничтожая арсеналы и склады, захватили разоруженный флагман королевского флота 100-пушечный «Ройал Чарльз». Они задержались на день, очищая проход по фарватеру от судов, затопленных по приказу герцога Альбемарля. 13 июня де Рюйтер лично руководил нападением, под сильным огнем его брандеры прорвались к докам Анкор-Кастла. Первым загорелся 100-пушечный «Ройал Оак», за ним огонь охватил флагманский корабль принца Руперта «Ройал Джеймс», запылал и 80-пушечный «Лойал Лондон». Королевский флот лишился восьми линейных кораблей, включая четырех из пяти самых мощных, к счастью «Ройал Соверен» стоял в Портсмуте. Были уничтожены шесть фрегатов и более десятка кораблей поменьше. Кругом царило смятение, финансовые потери оценены в 200 тысяч фунтов, а в Парламенте назвали Чатемский рейд «позором нации». Во всяком случае сейчас это все в прошлом, капитан. 21 июля подписан мир в Бреде. война завершена.
Dampir: Эта операции позволила Нидерландам надавить и принудить наших дипломатов к соглашению. – Фортуна капризна, – заметил я. – Итак, ваше превосходительство, моя задача? –Мистер Грэм, вот письмо, как можно скорее его необходимо доставить губернатору Мартиники, поддержать дипломатические связи. – продолжил Кодрингтон. – Столкновения на море. должны прекратиться полностью к северу от экватора только 2 ноября. В здешних местах не очень считаются с законами, нам следует ждать неприятностей и после заключения мира. Тем не менее, я уверен в этом районе вашему фрегату ничего не грозит. Когда можете отправиться, капитан? – Немедленно, сэр. –Очень хорошо. Просто замечательно, мистер Грэм. Готовьтесь к походу, покинуть Бриджтаун фрегату надлежит сегодня вечером. Вам предписывается, после передачи письма, крейсировать у побережья Барбадоса для пресечения контрабанды. Здесь уже начинают показываться подозрительные суда. –Ясно, сэр. И еще одно, право неудобно беспокоить. По правде говоря, я прилично выпил в таверне «Сахарная голова», а когда очнулся моего амулета уже не было, поэтому обращаюсь к вам за помощью. – Увы, мне придется отказать, – Кодрингтон пожал плечами, – это сугубо частное дело. Я не могу привлечь к розыску государственных чиновников. Что скажут обо мне если отдать такой приказ официальным лицам? Не смею больше вас задерживать, капитан Грэм. В восемь часов вечера снялись с якоря, идем на Мартинику. Легкий ветер, курс — крутой бакштаг. Полная луна светит так ярко, что непонятно ночь это или день. Поросший густой зеленью Монт-Хиллаби уже едва виден.
полная версия страницы