Форум » НЕРеальная война » Шкатулка с "Прекрасной Дамы" » Ответить
Шкатулка с "Прекрасной Дамы"
Dampir: Наш мир и достаток зависят от Божьего промысла и военно-морского флота. Карл II В предпоследний год двадцатого века, ремонтируя крышу старинного особняка, рабочие нашли на чердаке, окованную латунью шкатулку красного дерева. По бросовой цене они продали это занятное дорожное бюро весом с небольшую собаку антиквару с блошиного рынка Порт де Ванв в 14-м округе Парижа. Никогда не зная наверняка, что именно найдет, мой отец всегда с увлечением отправлялся туда, иногда, как и сейчас покупая будоражащую воображение давнюю вещь. Вскоре после его смерти я стал обладателем купленного им осколка истории, наткнувшись в углу за вешалкой на этот необычный ларец. Даже при самом беглом осмотре нетрудно было убедиться, что дорожная шкатулка вышла из рук неизвестного мастера несколько веков назад, вероятно в первой половины восемнадцатого столетия, и принадлежавшей когда-то достаточно богатому человеку. Латунная пластинка на ее прямоугольной крышке с надписью староанглийским шрифтом «Sir Richard Graham, bart» таила за собой причудливый мир. По легкому зеленому налету коррозии можно заключить, что шкатулка совсем недолго побывал в морской воде. Украшенная изысканным орнаментам в виде диковинных животных, замковая металлическая пластинка с вертикальной скважиной, закрывая укрепленный на передней стенке механизм, помогала попадать ключом даже в темноте. С боковых сторон миниатюрного бюро в дерево врезали пластины с кольцами. При открытом замке за левое выдвигался находящийся сбоку ящичек. правое использовалось при переноске. Если откинуть верхнюю крышку, где на предназначенной для письма внутренней поверхности остались пятна от пролитого рома и чернил, обнаружатся три уровня отделений. Судя по всему, длиной 21 дюйм и шириной 11 шкатулка, в высоту равная 7 дюймам, служила для хранения подзорной трубы, морских карт и инструментов для определения положения судна во время плавания. Сейчас в обитых зеленым сукном трех верхних ящиках не было ничего, кроме следов ружейного масла и слабого запаха вирджинского трубочного табака. После извлечения центрального под ним обнаружилось пустое пространство и стал частично виден следующий уровень бюро.
von Echenbach: +
Dampir: Пятница 31 августа. Приблизились к западному побережью острова Мартиника и отдали якорь в гавани Сен-Пьера за два часа до полудня. На флагштоке подняли английский флаг и дали один выстрел из пушки, ждем французского представителя. С подошедшего к правому борту четырехвесельного яла на палубу поднялись лейтенант с пятью матросами. Подробно объяснил ситуацию, но оказалось, что в нашем случае для захода судна в порт нужно личное разрешение губернатора Мартиники. Я извинился и пригласил офицера в свою каюту утолить жажду, матросам предложили спуститься на орудийную палубу. За столом, беседуя на французском. мы уделили внимание традиционным флотским напиткам и вскоре установилась товарищеская атмосфера. – Губернатор приглашает вас к себе в резиденцию, – этот предельно конкретный ответ я получил через полчаса и поблагодарил лейтенанта за оперативное решение вопроса. Когда офицер спускался в свою щегольскую шлюпку, наше прощание оказалось вполне дружественным. С его помощью примерно через час меня принял монсеньер де Клодоре. – Добрый день ваше превосходительство. Мне было поручено передать вам срочное послание полковника Кодрингтона, замещающего лорда Уиллоуби. – Вы сказали срочное? Очень хорошо. Тогда давайте посмотрим, что нам пишет новый губернатор Барбадоса. Странно, только приветствие и пожелание благополучия вверенной мне колонии. Зачем так срочно посылать это письмо? Я надеялся на другое, ну да ладно.
Dampir: Вы. вероятно, возвращаетесь в Бриджтаун, поблагодарите от моего имени полковника Кодрингтона за проявленное внимание и передайте поздравления с его назначением, капитан Грэм. Губернатор Мартиники сохранял лицо до последнего момента. Обломки двадцати двух судов оставались разбросанными на пляже Сен-Пьера. Потопленные собственными матросами, бежавшими на берег, сквозь прозрачную воду словно призраки проступали затонувшие на малой глубине. Некоторые уже отбуксированные во внутреннюю гавань, лежали там, уничтожаемые червями. Война между Францией и Испанией за принадлежавшие Габсбургам Южные Нидерланды еще продолжалась и Людовик XIV не был готов направить людей и корабли в Вест-Индию. Закрепляя здесь положение Британии, победа контр-адмирала Хармана повергая в шок не только французов, но и голландцев, уверенных в своем господстве в Карибском море, пришла слишком поздно, чтобы оказать какое-либо существенное влияние на заключение мира. Сейчас на западном побережье Мартиники, где были удобные бухты и восстановленные разрушенные форты Сен-Робер, Сен-Себастьян и Сен-Пьер кипела жизнь, не теряя времени вели свои дела торговцы и плантаторы. Суббота. 1 сентября. В 80 милях от острова Барбадос. 13°10′ северной широты и 62°00′ западной долготы. Ветер порывистый, усилился до крепкого и зашел на ост-норд-ост.
GromoBoy:
Dampir: В шесть с половиной часов утра, лишь только рассвело, с фок-мачты послышался крик впередсмотрящего: – Вижу парус! Два паруса! – Эй, на марсе! – окликнул Фаррелл. – Что там у вас? – Корабль на три румба с наветра и еще один прямо по курсу, сэр. Похоже большие, никак не меньше нашего. Штурман видел, что оба прибавили парусов, британский флаг подействовал, как красный цвет на быка и в намерениях их вряд ли можно было сомневаться. В каюту, отрывая меня от горячего шоколада, влетел вахтенный матрос. – Сэр! Два подозрительных корабля идут встречным курсом! –Принято, свободен. – я с удовольствием допил свой стакан и через несколько минут появился на палубе. – Мистер Фаррелл? – Слева по носу, сэр, схожи с испанскими галеонами, – штурман протянул мне подзорную трубу. Молча взял ее из рук штурмана и впился взглядом в корабли. – Вполне возможно, но флаги они не несут, – ответил я. – Тоннаж никак не меньше семисот, – раздался рядом голос первого лейтенанта, его прервал крик с марса: – Парус подветром! Я поднял подзорную трубу и взглянул по указанному направлению, через нее уже прекрасно различался приближающийся фрегат. – Испанцы, сэр! – хрипло произнес Фаррелл, следя за приближением кораблей слева. Я кивнул, несколькими секундами раньше успев разглядеть флаги вице-королевства Новая Испания, красный косой крест на белом фоне. Напряжение на шканцах росло с каждой минутой, все вполне отдавали себе отчет в превосходстве сил предполагаемого противника. – Общая тревога, мистер Дэвис! Барабанщик морской пехоты выбил долгую дробь. тут же засвистели дудки уоррент-офицеров, расчеты заряжали и выкатывали пушки. – Корабль к бою готов, сэр, – доложил первый лейтенант. – Отлично. – Я улыбнулся про себя, длинные британские девятифунтовки лучшие, когда дело касается точности наведения. Да и ядра их, летящие со скоростью тысяча футов в секунду. наносят значительный ущерб.
Dampir: – К повороту оверштаг, мистер Дэвис. В крепкий ост-норд-ост наш курс удобен испанцам для перехвата. – Есть, сэр. Команду к брасам! Поворот оверштаг! Руль положили до положения право «полборта», на баке раздернул фор-стеньги-стаксель и стянули шкоты бизани. Фрегат развернулся, пересекая линию ветра, застонали реи, поворачиваемые брасами. Наветренные подобрали и завели фока-булинь, теперь «Геркулес» шел в самый крутой бейдевинд. Сотня ярдов, выигранных у ветра, стоят мили в расстоянии. Теперь стало ясно, у нас есть еще примерно час. Корабли врага надвигались агрессивно и решительно, видимо, надеялись разделаться с одиноким британским фрегатом без особого риска и сделать это как можно скорее. Я приказал выдвинуть пушки и с наветренной стороны, что несколько уравновесило крен. – Нас по-прежнему нагоняют, сэр. – сказал Фаррелл. почтительно напомнив, что неприятеля против нас втрое. – Врага надо не считать, а факать, – пальцы непроизвольно сжали эфес шпаги. Разум отказывался подчиняться. цепляясь за память о прошлом. Собирая волю в кулак, я помедлил. Галеоны приближались с наветренной стороны по корме, через несколько минут первый сможет обстрелять нас продольным огнем. – Смотрятся испанцы весьма неплохо, по двадцать орудий в бортовом залпе, Джентльмены, нам предстоит драться и каждое ядро должно попасть в цель. Исполним свой долг, как подобает! По команде лево руля, построенный голландским корабельным мастером с небольшой осадкой, «Геркулес» легко увалился под ветер. Должно быть, мы застали своего грозного противника врасплох. Ближайший галеон разразился нестройным бортовым залпом с дистанции половины пушечного выстрела. Всплески от падения ядер легли ярдов за пятьдесят впереди и сзади. На шкафуте ближе к грот-мачте от фальшборта полетели щепки, разорвавшись тенькнула вантина. Расстояние сокращалось очень быстро. Есть ли те, кто не верят, что у корабля есть душа? «Внезапность нападения – вернейший залог победы на море» и, словно следуя словам Нельсона, форштевень «Геркулеса» гнал заметный бурун. Команду «Огонь!» я отдал, когда до охристо-коричневого широкого транца галеона не было и тридцати футов. Оглушающий грохот выстрелов и подсвеченные их багровыми вспышками фрегат окутали клубы едкого серо-белого порохового дыма. Отдача полного бортового залпа, его могли себе позволить только крепкие новые корабли, сотрясла корпус. Вероятно, мы убили и ранили не меньше ста человек. Хотя мачты испанца стояли и паруса остались целы, на шканцах, где блестели кирасы и стальные шлемы, сейчас не было живого места, только тела, кровь и крики раненых. Ахтерштевень вид имел самый измочаленный, украшенная резным узором кормовая галерея разбита, а течь у ватерлинии очень серьезной.
Dampir: В поединке один на один галеон спустил бы флаг меньше, чем через полчаса. –Испанец с наветра, сэр! – вскрикнул Фаррелл. Палуба под ногами вздрогнула, я почувствовал мощный удар, в ширстрек врезалось тяжелое ядро, раздался взрыв воплей и проклятий. На три четверти корпуса позади шел почти параллельным курсом второй галеон и, не стремясь к ухищрениям из-за плохой маневренности, медленно приближался. – Левый борт огонь! Уже заряженные и выдвинутые пушки с грохотом выплюнули ядра с уложенной поверх крупной картечью. Дэвис подгонял канониров, обещая самому быстрому расчету лишнюю порцию рома. Теперь «Геркулес» стрелял нестройно, более опытные расчеты вели огонь быстрее. На расстоянии ста ярдов корабли осыпали друг друга ядрами, в ушах стоял треск ломающейся древесины и вопли раненых. Сквозь сносимые крепким ветром клубы порохового дыма я видел борт галеона с тусклыми вспышками орудийного огня и испанских офицеров на шканцах. Следующее мгновение, когда ядро оторвало Фарреллу обе ноги выше колена и старый штурман, истекая кровью, пытаясь встать корчился в агонии на палубе, навсегда врезались в мою память. Стоял непрерывный грохот, в него вплетались резкие хлопки мушкетных выстрелов. Команда «Геркулеса» победно взвыла, фок-мачта галеона качнулась вперед, таща за собой грот-стеньгу она всей массой рангоута рухнула вниз. Испанец тотчас потерял скорость и его развернулся по ветру. Недавний противник дрейфовал, волоча у борта фок-мачту в обрывках парусов и такелажа. Корабли быстро расходились, и пальба стихла уже через минуту. Перед нами, на расстоянии примерно в четверти мили находился новый, вызывающий восхищение и зависть противник. Грозное оружие в руках опытного капитана, 34-пушечных двухдечный фрегат водоизмещением тонн в пятьсот. с неполной 12-фунтовой батареей на нижней палубе.
Dampir: – Похоже, проворный корабль, сэр. У нас слишком мало людей, чтобы выдержать с ним бой, – тихо сказал Дэвис, его слова предназначались только для меня. – Не отрицаю, силы неравны, но нам не уйти. Рангоут поврежден и не сможет нести больше парусов, чем сейчас. «Геркулес» готовился встретить нового врага. Видя его решимость драться, испанец взял часть парусов на гитовы в знак того, что принимает вызов. Фрегаты сблизились до двухсот ярдов и теперь шли параллельными курсами. Грохот первых бортовых залпов прозвучал одновременно, ветер относил дым и тут же его клубы вновь окутывали корабли. Канонада не смолкала в течение двух часов. Ядра разнесли фальшборт в щепки, пробивали борта, врубались в палубу, либо ломали и рвали оснастку, во все стороны разлетались обрывки парусов и снастей. К этому времени дважды сбитый кормовой флаг я приказал прибить гвоздями. Обе стороны причиняли друг другу весьма серьезные повреждения, но ни одной не удавалось взять верх. Одно за другим выходили из строя орудия «Геркулеса», но действующие вели точный огонь. Порох и ядра теперь разносили морские пехотинцы, вместе с большей частью команды убило или ранило почти всех «обезьянок». Расстояние сократилось до мушкетного выстрела, когда я вдруг услышал перекрывший канонаду оглушительный треск дерева.
Dampir: Грот-мачта зашаталась и качнувшись как пьяная медленно осела, накрывав правый борт спутанным клубком парусов. Теперь пушки не могли стрелять и, проклиная каждый удар по снастям, канониры вместе с Дэвисом рубили такелаж. Испанцы собирались идти на абордаж, их ядра выбивали людей и расщепленные доски палубы устилались телами. Я забрал из рук погибшего топор и набросился на сплетение снастей вместе со всеми. Расстояние между кораблями уменьшилось, мушкетные выстрелы с обеих сторон треск словно разрываемое надвое полотно. Вероятно, «Геркулес» хотели захватить в качестве приза и эффектно привести домой. Все произошло одновременно Паруса сползли за борт и ядро угодило в салинг бизань-мачты. С правой стороны ванты лопнули, но слева еще держались, тугие, как струны. Хлопок, когда они разорвались от натяжения, был слышен несмотря на орудийный грохот. Крюйс-стеньга оторвалась от бизань-мачты и обломки полетели на палубу.
von Echenbach: "Загорелись паруса" (Хиос). На шлюпке любимого командира вывезли в полосе дыма и пошедшего дождя.
Dampir: Касательный удар в голову я получил падающим юферсом и через несколько секунд пришел в себя, лежа на палубе. Торопливо подозвал первого лейтенанта, в голове кружилась только одна мысль. Затуманенный рассудок реагировал медленно, краем глаза было видно, как чужой бушприт вынырнул из дыма надвигаясь прямо на «Геркулес». – Мистер Дэвис, окажите мне услугу. Когда испанец подойдет вплотную надо взорвать корабль. – я отдал последний приказ и можно было больше не думать. – Иду, – ответил он, стиснув зубы и бросился в крюйт-камеру. Яростный взрыв вышиб воздух из моих легких и отбросил футов на десять. «Геркулес». взлетел на воздух, когда враг еще не приблизится к его борту, возможно, Дэвис слишком поторопился. Волна накрыла с головой, не хватало воздуха, пытаясь плыть я изо всех сил попытался удержаться от забытья и вот тут-то ее пенный гребень швырнул меня к разбитой, полной воды шлюпке. Помню, что забраться в нее удалось с третьего раза, затем сознание мое померкло. Пришел в себя к вечеру, надеяться нужно только на свою волю и оставшиеся силы, течение гнало шлюпку на запад. На следующее утро небо затянуло тучами, не видя солнца я потерял ориентировку. С рассветом появились акулы и пропали с наступлением темноты.
Dampir: Если не случится дождя или не смогу поймать рыбы по немного придется пить морскую воду. Прошла вторая ночь в море, весь прошедший день меня донимала жажда. Вторник, 4-е сентября. Сегодня мой день рождения. Волны мягко плещут в борт дрейфующей шлюпки. Я, наконец, заметил на горизонте парус, проведя почти трое суток почти без воды и пищи. Еще часа через два длинная и низкая бригантина водоизмещением около сорока тонн повернула и двинулась ко мне, флага на ней не было. Легкость ходу в бейдевинд и шесть пушек делали ее больше похожей на капер, чем на мирное каботажное судно. Увенчанная белоснежными парусами спасительница легла в дрейф на расстоянии двух кабельтовых от меня. Одни матросы обрасопили реи фок-мачты против ветра, а другие взяли рифы на гроте и вскоре ко мне уже приближался корабельный вельбот. – Судя по вашей одежде, английский капитан? Морис Уильямс, хозяин и командир приватира «Фортуна». – Как только я в отвратительном настроении перебрался через фальшборт, спросил мужчина в широких кожаны штанах и синей батистовой рубашке, не отличаясь особой приветливостью. Закатанные выше локтя рукава обнажали мускулистые руки, за широким поясом торчала пара пистолетов, через плечо спускалась перевязь шпаги с отделанным ажурной резьбой и эмалью эфесом. – Ричард Грэм, капитан флота Его величества. В 80 милях на северо-запад от Барбадоса мой фрегат был атакован испанской эскадрой из трех кораблей. –Это скверно, – согласился Уильямс улыбаясь. – хотелось бы узнать подробности. Прислушиваясь к нашему разговору, матросы на шкафуте насторожились, некоторые зашептались. – К дьяволу! – озлился я. – Мы сражались до последней возможности и потом взорвали фрегат! Капитан, вы должны понимать, 114 орудий на ветре против 22 моих это слишком много. – Вот это дело! – воскликнул Уильямс протягивая мне руку. –Уверен мы станем друзьями. Вам нужно выпить мистер Грэм и тогда сразу почувствуете себя лучше. – Я в долгу перед вами за спасенную жизнь. – Не будем считаться, возможно, что и вы окажетесь моим спасителем. В капитанской каюте нам подали бутылку вина и обильно приправленное специями блюдо рубленого копченого мяса, перемешанного с анчоусами, вареными яйцами, дикорастущими укропом, петрушкой, кинзой, с луком и оливками. За разговором мы провели не меньше часа. Как оказалось, капитан принимал активное участие в действиях против французов на Сент-Китс. – Моей базой являлся Невис, мистер Грэм. Я с удовольствием доставлю вас туда. Как вы на это смотрите? – Согласен, капитан. Надеюсь, его превосходительство губернатор окажет мне необходимую помощь.
Dampir: Уильямс показал мне офицерскую каюту, примыкающую к крохотной капитанской со стороны правого борта и, извинившись, поднялся на палубу по короткому трапу. Легкое суденышко понеслось к острову Невис. Четверг, 6-е сентября. Над Чарлстауном в голубом небе светит солнце, прозрачное искрящееся море у окруженного высокими кокосовыми пальмами песчаного берега цвета шафрана, просматривается до дна. За городом темно-зеленые тропические джунгли взбираются по склону вулкана к самой его вершине. Горстка рабов в лохмотьях, перетаскивающая мешки с берега на причал, придавала порту африканский колорит. Владелец расположенной неподалеку таверны «Последняя капля» наверняка обладал юмором, я сразу вспомнил одноименный эдинбургский паб, открытый на площади, где раньше проходили публичные казни. У ее двери, рядом со стоящим открытым бочонком вина, прохаживался достаточно хмельной Уолш в повязанном на манер флибустьеров красном платке. Щедро наливая в тянущиеся к нему со всех сторон кружки, он выкрикивал тост, и большая толпа отвечала оглушительным воплем. – Будь я проклят! Судьба постоянно сталкивает нас непременно в таверне, это наверняка какой-то знак. Судя по вашему виду, мой друг, на «Геркулесе» не все благополучно? – Вы видите капитана без корабля, мистер Уолш. –Я не совсем вас понимаю. Видимо вино все же ударило в голову. –Вино тут ни при чем, просто я потерял мой фрегат. – Разрази меня гром! Как это произошло. капитан? –Три испанца напали на меня неподалеку от Барбадоса. Силы были слишком не равны, мы дрались до конца и спасся я чудом. – Вам не позавидуешь, мистер Грэм. Что же вы теперь намерены делать? – Мне следует вернуться на Барбадос. Полковник Кодрингтон находиться в полном неведении относительно судьбы «Геркулеса» – Лучшее, что я могу предложить, это доставить вас в Порт-Ройал. Мое поручение здесь выполнено и сегодня «Дефианс» уходит на Ямайку. Сэр Томас неплохо к вам относиться и наверняка отыщет способ помочь. – О, черт, пожалуй вы правы капитан. – В таком случае к дьяволу полковника Кодрингтона и давайте помянем ваших парней, мой друг! «Дефианс» оставит Чарлстаун на заходе солнца.
GromoBoy:
Dampir: Солнце поднималось к полудню, когда на десятый день после того, как покинули Невис мы бросили якорь в гавани Порт-Ройал. – Одна добрая услуга заслуживает другой, – прощаясь сказал я Уолшу и направился к резиденции губернатора. Своим назначением Модифорд был обязан герцогу Альбемарлю, вернувшему престол Карлу II. Сэр Томас встретил меня сдержанно. – Признаться не ожидал увидеть вас в Порт-Ройале, мистер Грэм. Какими судьбами? Сегодня я несколько занят, мне пришлось разбирать горы бумаг и документов. – Две недели назад я потерял мой фрегат, сэр… – Я еще не успел закончить, как губернатор воскликнул резким, повелительным тоном: – Говорите! Во имя всех святых объяснитесь, капитан. – Сэр, в 80 милях на норд-вест от Бриджтауна был атакован тремя испанскими кораблями, имеющими пятикратное превосходство в артиллерии. Принял бой и дрался до последней возможности, а потом отдал приказ взорвать фрегат, чтобы не отдать его в руки неприятеля. При взрыве выброшен за борт и на третьи сутки подобран нашим соотечественником капитаном Уильямсом, других выживших нет. – Силы небесные! Лучшая опора в несчастье не разум, а мужество. Помилуй Бог, но это же произошло в наших водах. Что могло подвигнуть испанцев объявиться в этом районе? – Могу предположить, сэр, что противник был осведомлен о появлении моего корабля. – Вы чудом остались в живых, я понимаю ваше состояние мистер Грэм – Если ваше превосходительство назначит меня хотя бы на утлое суденышко, я буду испытывать по отношению к вам чувство глубокой благодарности. Сэр Томас с распростертыми объятиями встречал любого, кто желал потрошить испанские галеоны, несмотря на объявленное в июне прекращение враждебных действий и предписание прекратить выдачу каперских патентов.
Dampir: Испания отказалась признать права Англии на владение Ямайкой, а потому слова дерзкого капитана, да еще из хорошей семьи, встретили самый радушный прием – У меня есть предложение для вас, капитан. Соответствуя обычной практике, адмиралтейским судом продается приз с грузом кампешевого дерева и табака, испанский пинк «Блю дав» водоизмещением 60 тонн. Сам корабль будет вам очень и очень кстати. В настоящий момент за него запрашивают 400 фунтов стерлингов, еще одна тысяча нужна для закупки провианта и оружия. Я готов ссудить вам эти деньги наличными за 5% в месяц, а также помочь в снаряжении и оснастке пинка. Стать приватиром дело прибыльное, поскольку могущество Испании на морях сильно подорвано. Каперский патент вы можете получить, как только пожелаете. В обмен же на мою поддержку попрошу у вас одну десятую будущей добычи, – добавил никогда не забывающий собственной выгоды Модифорд. – С благодарностью принимаю ваше предложение, сэр. Гибель фрегата могла навсегда погубить мою карьеру. –Отлично. Я ценю вас и надеюсь, как приватир вы вскоре станете грозой для испанцев. Намеченный к покупке корабль достался мне за незначительную сумму в 60 фунтов. Сохраняя видимость законности и избегая ненужного соревнования в ходе аукциона, сэр Томас использовал свое положение и позволил доставить в метрополию 20 тонн захваченного у испанцев кубинского табака, к выгоде всех заинтересованных лиц. –Теперь, когда мы покончили с формальностями, вы владелец «Блю дав»! – поздравил меня ведущий торги. – Пусть Бог хранит вас, капитан!
Dampir: Построенный по голландскому образцу торговый пинк 50-футов в длину и 14,5 в ширину, с узкой транцевой кормой выглядел довольно быстроходным судном. В настоящий момент, обладая парусным вооружением гукора, он нес четыре прямых паруса — грот с соответствующим марселем и брамселем, выше обычной бизани поднимался крюйсель. Короткий бушприт давал возможность установить кливер, ниже располагался прямоугольный блинд Для самообороны пинк оснащался самыми маленькими из голландских, шестью 3-фунтовыми пушками, спустя восемьдесят лет после Непобедимой армады испанцы по-прежнему продолжали использовать двухколесные лафеты. Для Атлантики, где длина не менее 42 футов считается достаточной, суда этого типа отличались хорошими мореходными качествами. – Брезгливым собакам придется есть грязные пироги. – в соответствии со средствами я приступил к ремонту доставшегося мне корабля. Во всяком случае срезали полноразмерные шканцы, что дало возможность ложиться на курс острее к ветру и появился штурвал, облегчая перекладку руля. Также я решил заменить оснастку, пинк следовало вооружить как бригантину. На фок-мачте к прямым парусам добавили фор-трисель и фор стень-стаксель, а грот-мачта стала как на шхуне, с триселем и топселем. Между мачтами ставился грот-стень-стаксель, клевер и бом кливер на бушприте, удлиненном утлегарем. Установили четырехколесные морские лафеты, короткие и простые в обращении, для их обслуживания требовалось вдвое меньше людей. Мне также пришлось оплатить и замену пушек. Шесть четырехфунтовых британских на палубе, вместе с двумя бронзовыми французскими восьмифунтовыми орудиями на шканцах и форкастле, дали в мое распоряжение бортовой залп в двадцать восемь фунтов. Название бывшего торгового пинка, обозначающее маленького тропического голубя Нового Света, совершенно не годилось для боевого корабля с низким, черным как вороново крыло, корпусом.
Dampir: Больше других всего ему подходило имя «Кестрел», птицы из семейства соколиных. Пинк, модернизированный по меркам середины 19 века, в бейдевинд при свежем ветре легко шел со скоростью пяти узлов. развивал восемь с половиной на курсе бакштаг, а в фордевинд и галфвинд его скорость уменьшалась на один узел. Корабль хорошо слушался руля, имел прекрасную остойчивость, легко управлялся экипажем из семи человек и, несмотря на высоту от воды до орудийного порта в 3,5 фута, обладал отличными мореходными качествами. Каждый из завербованных членов экипажа, сорок из них были закаленные бывалые моряки, подписался или по крайней мере поставил крест под договором, он вступил в законную силу после того, как я и губернатор Модифорд скрепили его своими подписями. К числу джентльменов относились штурман, квартирмейстер, старший канонир, боцман, рулевой, плотник и оружейный мастер, рядовым членам палубной команды и марсовым при дележе добычи причиталось на одну треть меньше. Трудности порой казались почти непреодолимыми, но ровно через месяц, 17 октября «Кестрел» смог выйти в море, благо все бумаги были в порядке и подпись короля на месте. Напечатанная на добротной плотной бумаге «комиссия» лежала передо мной. Мы, Афонсу VI милостью Божией король Португалии повелитель мореплавания и торговли Эфиопии, Аравии, Персии и Индии, настоящим объявляем: Пусть знают все, кому будет предъявлен этот выданный патент, что мне угодно выставить корабли для борьбы с морскими разбойниками, совершающими набеги на побережье моих королевств, а также для удобства торговли с этими владениями. Принимая во внимание достоинства и знания Ричарда Грэма, и оказывая ему доверие, надеюсь, что он будет честно исполнять все, что касается порученного ему. В силу вышесказанного, мне угодно и приятно назначить его капитаном военною корабля. В соответствии с полномочиями, названными выше, он может оснастить за свой собственный счет корабль в 60 тонн, со всеми необходимыми пушками, экипажем, боеприпасами и провизией, как сочтет удобным, для того, чтобы вести войну с подданными короля Испании и пиратами захватывать их корабли, их товары и добро, отводить их в любой порт королевства. Может также останавливать и обыскивать любые корабли, какие сочтет нужным, если заподозрит, что они нагружены товарами наших врагов, но во всех случаях относиться доброжелательно ко всем союзникам нашей короны. Сим я прошу всех королей и сюзеренных правителей, а также республики, штаты, их наместников, генералов, адмиралов, губернаторов провинций, капитанов и офицеров оказывать вышеозначенному Ричарду Грэму всяческую помощь и содействие. Предоставлять ему право заходить и покидать их порты на своем корабле с людьми, призами и всеми вещами, которыми он может владеть, платить таможенную пошлину от захваченного, согласно размерам, принятым в этом королевстве. Со своей стороны, я обязуюсь сделать тоже в подобных случаях и отдать приказ моим губернаторам, генералам и офицерам позволять союзникам приходить к нам со своими призами на то время, что они сочтут нужным. В подтверждение чего я приказал послать это каперское свидетельство, подписал его и велел скрепить большой королевской печатью. Дано в городе Лиссабоне в 10-й день февраля месяца в год 1667-й от рождества Господа нашего Иисуса Христа. Я, король
von Echenbach: Хорошие переделки кораблика. Почти клипер. М.б. ГГ замутить верфь и строить клиперы? Для начала.
Dampir: von Echenbach пишет: М.б. ГГ замутить верфь и строить клиперы? Для начала. В данный момент денюшек у него нет, а враги есть
полная версия страницы