Форум » Проекты кораблей, непохожих на корабли » Захватить Англию (продолжение) » Ответить
Захватить Англию (продолжение)
von Echenbach: Захватить Англию - или форсировать Ла-Манш. Рассматриваем различные проекты кораблей (АИ скорее), предназначенных для этой цели.
Dampir: Британцы все еще удерживали свои позиции, но скоро их должны были обойти с фланга. - Я полагаю нам придется отступить, сэр? - спросил Ремси. - Отступить? - Уэлсли удивленно посмотрел на подполковника. - Мы их атакуем, положение необходимо выправить и другого способа просто нет. Груши не знает, как сейчас близок к победе и, держу пари, что он не станет рисковать. Тот, кто не осмеливается поставить все на карту, либо слишком боится судьбы, либо ничего не получает! - Святые угодники! Здравый смысл, похоже, вовсе не обязателен для солдата, - вздохнул командир батальона. - Капитан Адай? - Сэр? - Доставьте сюда обе уцелевшие пушки. - Полковник, сэр. При всем моем уважении, лучше не медлить, очень скоро отсутствие боеприпасов не позволит поддержать вас надлежащим образом. Обстоятельства требовали немедленных действий. Исходом атаки будет только одно - победа или поражение,Уэлсли окинул взглядом черные от копоти лица стрелков, выведенных в резерв. Мишель Ней был старше чином двадцатилетнего Нила Кэмпбелла и потому оказался во главе двух рот легкой пехоты. - Сколько у вас людей, лейтенант? - Сто тридцать семь, сэр. Пять сержантов и прапорщик. Это не ветераны, но они выстоят. - Патроны? - Восемьдесят зарядов на ствол, забрали у убитых, сэр Трудно было поверить, что многие из тех, кто в забрызганных кровью красных мундирах остался в строю после многочисленных стычек были новобранцами. Один из них, коренастый с изборожденным морщинами лицом с трудом стоял, опираясь на винтовку Бейкера. - Мистер Ней? - Сэр, сержант Беллингем ранен в ногу. Час назад. - Я могу идти, - отозвался Беллингем. - Вздор. Останетесь здесь. Все раненые остаются с ним. - Отметите в рапорте сержант,разбила французская картечь, - Ремси потянул к себе винтовку Беллингема. - Решили поохотиться, сэр? - усмехнулся раненый. - Точно, Алан, - отозвался командир батальона, чувствуя горький вкус селитры скусил патрон, зарядил и молча помолился о том, чтобы умереть с честью. - Ваши парни молодцы, подполковник - улыбаясь, сказал Уэлсли и повернулся к лейтенанту. - Мистер Ней, возьмете своих стрелков и хайлендеров Кэипбелла. Будет отлично, если вы сумеете ударить с фланга, пройдя вдоль берега Дуаг по урезу воды. Я не ожидаю, что это удастся из-за его большой крутизны, поэтому берегите людей. Чем позже противник поймет, что вас совсем немного, тем лучше. Когда французы ввяжутся в бой, мы атакуем с фронта. - Сэр, вы ведь не собираетесь сами... - Ваша озабоченность принята к сведению, лейтенант. Удачи всем нам Мишель. Можете выступать. Мы вас не бросим. - Есть, сэр! Ранцы не брать! Только мушкеты и патронные сумки! Вперед!
GromoBoy: А маршалы в Англии будут? :)
Dampir: Веллингтон естественно, ну а Нею уже не быть
Dampir: Паника была такова, что, оставляя за собой Корк, солдаты бежали по дороге в Маллоу. Город - около 36 миль от поля боя, для многих оказался недостаточно далеко и, к трем часам пополудки 30 декабря, они достигли Клонмела, еще в 42 милях далее. Это было хуже, чем поражение. Вызывая массу насмешек по всей Ирландии, 'бега Бандона' бросили тень на всю британскую армию.Британцы потеряли убитыми и ранеными 450, французы -186 человек, захватив 574 пленных, 9 орудий, 8 знамен и весь обоз. На следующий день Груши торжественно вступил в Корк, где потратил неделю на обучение и реорганизацию сотен новых ирландских добровольцев. Среди них были 250 дезертира, в том числе пятьдесят три ополченца Лонгфорда и восемьдесят из милиции Килкенни. Первые депеши о своем успехе Груши отправил через три дня после битвы со своим адъютантом Бану. Переодетый матросом он отплыл из Кинсейла и принес новости о победе в Париж. Груши сообщал, что французы контролируют Бантри, Дримолиг, Данмануи, Бандон, Корк, Кинсейл, Ков и Бларни. Штаб-квартира в Корке, 12-й нивоз, четвертый год Французской Республики, единой и неделимый. Дивизионный генерал Груши, главнокомандующий армией Ирландии, желая с наименьшей задержкой организовать административную власть провинции, постановляет следующее: Правительство провинции Мюнстер находиться в Корке до дальнейших распоряжений. Правительство состоит из двенадцати членов, назначенных Главнокомандующим. Гражданин ДЖОН МУР именуется Президентом Правительства Провинции Мюнстер, ему поручено назначение и перемещение членов правительства. Правительство немедленно займется организацией военных сил провинции и обеспечением снабжения французских и ирландских армий. Будет создано восемь полков пехоты, каждый из двенадцати сотен человек и четыре полка кавалерии, каждый из шестисот человек. Всем мужчинам, в возрасте от шестнадцати лет до сорока включительно, НЕОБХОДИМО во имя Ирландской Республики, прибыть во французский лагерь и встать в строй против общего врага, Тирании англизированной Ирландии. Только ее уничтожение может обеспечить независимость и счастье древней ГИБЕРНИИ. Груши
GromoBoy: Потом ирландцы сбросят уже французов, и добудут независимость!
von Echenbach: +++++ Скорее Бони поставит их в протекторат-автономию, особенно при смене монархии, ведь надо же откуда-то брать "комиссаров в пыльных шлемах". Вариант - шотландцы.
Dampir: Груши с главными силами вошел в Данмануи на рассвете 28-го декабря. Его пребывание там было очень коротким, поскольку по словам местных жителей, число подразделений противника в Бандоне непрерывно росло. В три часа дня французские войска с показным шумом двинулись дорогой на Эннискейн, но по достижении перекрестка через две мили сменили направление на север и, совершая обходной маневр, к полночи достигли Крукстауна. Небо, пейзаж, угрожающие тучи на горизонте и перспективы наступающих казались одинаково мрачными. У генерал- майора Джона Хели-Хатчисона в Бандоне находилось три батальона милиции, набранные в Керри, Лонгфорде и Килкенни, эскадрон так называемых "королевских" йоменов Роксбурга лорда Родена, полубатальон шотландских волонтеров Фрейзера и батарея Королевской Ирландской артиллерии. Получив сведения о вторжении он, двигаясь с войсками на юго-запад, поздно вечером 26 декабря достиг коммерческого и стратегического центра графства. Город Бандон, иногда называемый воротами Западного Корка, лежал между двумя невысокими холмами и разделённого одноименной рекой на две части, соединенные шестиарочным каменным мостом. Столкновения патрулей подтвердили ожидания британского командующего, что Груши продолжит путь на восток по единственной хорошей дороге из Данмануи в Корк. К 28 декабря его войска усилили последовательно прибывшие 4 эскадрона 6-го гвардейского драгунского, рота 6-го пехотного Уорикширского, волонтеры 87-го принца Уэльского пехотного полка. А также 23-й легкий драгунской полк и, носивший прозвище "охотников на лис", контингент иррегулярной кавалерии лорда Джоселина. Эти любители выпить и "пострелять» отличились особой жестокостью по отношению к пленным ирландцам. Численность британских сил составила 4500 человек пехоты, 1500 кавалерии, до 11 увеличилось число орудий. Поздним вечером 28 декабря, страдающий от сильной атаки лихорадки Хели-Хатчисон сдал командование Джерарду Лейку, только что прибывшему в город со своим штабом, в ночь на воскресенье они отдыхали и успокаивали нервы вином. Практически с момента их прибытия, между двумя высшими офицерами возникли разногласия. Презирающего иностранцев с детства и воспитанного в приятном заблуждении, что один британский солдат стоит, по крайней мере, двух французов, трех испанцев или четверых голландцев, генерал-лейтенанта не поколебала даже бесславная кампания в Нидерландах. Для этого противника нам достаточно и одной кавалерии, - заявил он, с жестом пренебрежения отбрасывая составленный предшественником план за ненадобностью. Подавляя июньское восстания в Уэксфорде, Лейк прославился как мясник и варвар, имеющий из военных талантов лишь храбрость. Считающий северную дорогу непроходимой и уверенный в движения врага по единственному приходящему в голову маршруту командующий получил практический урок тактики.
GromoBoy: Бей агнличашек!
von Echenbach: Проды!!!!
Dampir: Готовсь! Мушкеты поднялись к плечу. - Огонь! Смертоносный залп данный с шестьдесят ярдов смял первые шеренги. Сработало преимущество неожиданности, французы остановились, смешались, их пыл остыл. На флангах им пришлось подниматься по крутым склонам, из-за этого получалось нечто не похожее ни на колонну, ни на линию. Непрерывные дружные залпы выкашивали ряды, неся огромные потери противник откатился назад, стараясь прийти в себя. Вторая атака закончилась также, как и первая, но французы вернулись и давили по всей долине. Красные мундиры с почерневшими от пороховой гари лицами вновь отбросили их назад. - Хорошие солдаты,- заметил Жоби. - Хорошие, - согласился Груши, - но их необходимо опрокинуть, и чтобы сломить сопротивление британцев нам лучше расходовать ирландских подонков из батальона капитана Блейка. С обеих сторон стоял непрерывный треск мушкетной стрельбы, но на каждый британский отвечали два французских. Британцы удерживали гребень уже в течение пяти часов и, хотя под жестоким огнем противника потери росли, упрямо цеплялись за бесплодную груду камней. Вдохновляемые примером новобранцы стреляли не намного медленнее ветеранов. Пытаясь смять и рассеять противника, французская пехота вновь и вновь шла в яростные атаки, ее отбрасывали, но силы британцев постепенно таяли. Одни , взламывая оборону, прокладывали себе кратчайший путь на Дублин, другие имели приказ держаться любой ценой Присоединившийся к бригаде, хотя и гражданский, но фактически адъютант Уэлсли, шотландец Эльфинстон принял посыпанный песком исписанный лист и, имея возможность отличиться, пришпорил лошадь. Под свист пуль он миновал лежащее между холмов дефиле и поднялся вверх по склону. - От командира бригады с пакетом, мистер Росс. Всадник соскочил на землю, отсалютовал и, вытащив из седельной сумки, поспешно протянул командиру батальона сложенный лист бумаги. Тот развернул его и прочел вслух. Майору Роберту Россу 87-го Его Высочества принца Уэльского полка. Предписываю, с получения сего немедленно отправить вверенные вам три роты 18-полка в распоряжение подполковника Рэмси. Там нужен каждый человек и,судя по атакам неприятеля, его потери должны весьма превосходить наши. Я полагаюсь на вашу опытность и предусмотрительность. Вполне уверен, что батальону хватит упорства стоять до конца. Полковник А. Уэлсли - Черт возьми! Последний резерв... Кто же удержит позиции? - сложив лист, недоуменно спросил Росс. Эльфинстон серьезно посмотрел на него и пожал плечами. - Солдаты 87-го полка, ваши солдаты майор. Они до сих пор страдают от насмешек и унижений после позора 'бандонского бега' 1-го батальона. Сегодняшний бой вернет им репутацию и прежнюю гордость. Скажите людям, что мы ждем подкреплений и к вечеру должны подойти свежие части. - Но ведь никто не придет, - запротестовал Росс. - Никакой помощи не будет. - Не будет, - подтвердил Эльфинстон,- постарайтесь продержаться хотя бы несколько часов, мы попытаемся обойти французов вдоль реки и ударить на левом фланге. - 87-й честно выполнит свой долг. Get out of here! - Прощайте, и да хранит вас Бог! И они держались еще час, и еще, и еще.
von Echenbach: Дым и пальба! Ура, французы ломят!
Dampir: Прозрачная стылая вода, то достигала до щиколоток, то поднималась выше колен. На смоченных брызгами камнях ноги скользили и разъезжались. Стрелки, нащупывая устилавшую дно мелкую гальку, упрямо двигались вверх по течению, осторожно перебираясь через валуны у самой кромки воды. Через две тысячи ярдов береговой откос прорезал более или менее пологий овраг. Его склоны, окаймленные кустами дикого рододендрона с подмытыми ливнями корнями, скрывали чуть приметную тропинку, исчезающую извиваясь в густых зарослях.Под их прикрытием рассыпавшись редкой цепью стрелки пригибаясь, занимали позиции вдоль длинной неглубокой ложбины на косогоре и, держа на изготовку винтовки, опускались на одно колено Резкий сухой треск выстрелов прокатился над пустошью, когда Ней вступил в дело. Промахнуться было трудно и, не имея возможности должным образом отвечать на смертоносный анфиладный огонь,плотный строй марширующей пехоты сразу смешался.Сбиваясь с размеренного шага все правое крыло будто запнулось и медленно, нехотя начало прогибаться. Британцы, ведущие стрельбу из-за укрытий с колена и лежа, представляли собой малую редкую цель для не отличающихся точностью мушкетов. Преодолевшие растерянность передние шеренги французской колонны придя в себя, смогли развернуться и дали ответный залп. Барабанщики отбивали сигнал атаки pas de charge, под этот ритм линейная пехота прошла от Тулона до Фландрии.Они более не были добровольцами Республики, а профессиональными наемниками, генералы платили за их верность разграблением завоеванных земель. Уэлсли посмотрел на часы. - Ну вот, джентльмены - обратился он к офицерам, - пожалуй, сейчас мы определенно отработаем свое жалованье! - Приготовиться к атаке. Примкнуть штыки,- скомандовал он. Выражение на мрачных лицах стоящих рядом волонтеров читались без труда. Умирать никому не хотелось, но они были солдатами и, в конце концов, никто еще не придумал, как жить вечно. -Скорым шагом.Марш! Несколько человек настигли пули и, словно прошла по рядам зыбь, солдаты переступили через упавших товарищей. Шестьдесят шагов... Прихрамывая, легкораненый волонтер догнал свою роту и втиснулся в наступающую шеренгу. - Стой! - бритвнцы остановились в пятидесяти шагах. Вторая шеренга, образуя единый строй, сдвинулась вперед и вправо. - Готовсь! Висящий над склоном пороховой дым рассеялся. Люди в синих мундирах увидели перед собой почерневшие стволы поднятых к плечу мушкетов и твёрдую решимость британцев добраться до противника во что бы то ни стало. - Огонь! С примкнутыми трёхгранными 17-дюймовыми штыками мушкеты сразу потяжелели. Часто у новобранцев пули уходили выше, но сейчас все как одна ударили в цель. - В атаку - крикнул Рэмси. - Fág a Bealach! После залпа, подстегнутая боевым кличем ринувшихся на них людей, в рядах неприятеля царила неразбериха. Французы не устояли, дрогнули, торжество победителей на лицах сменилось почти испугом и, после короткого жестокого боя, где дрались штыком и прикладом, покатились назад. Их храбрость оказалась хрупкой, паника распространялась как лесной пожар. Несколько офицеров еще пытались организовать оборону, но это были лишь островки посреди потопа.
von Echenbach: Напоминает описания Ватерлоо, но всё равно - французов жалко, в данной Аи.
Dampir: Синопсис "Корсиканец" Во второй половине 18 века, втянутые в многолетнюю партизанскую войну с Генуей корсиканцы принимают предложение Англии о покровительстве. Лишь в профессии солдата видят жители острова свой идеал и Наполеона, сына местного дворянина, адвоката и политика Бонапарта, отдали в английскую школу, где «надлежащим лицам давалась возможность стать офицерами и принять командование на море». Не имея средств купить патент на офицерский чин, отец нашел для него место волонтера на корабле, уходящем к берегам Индии. Жребий брошен, постепенно разворачиваются события войны между Англией и Францией. Наполеон учится и сражается, прилагая такие усилия к службе, что его продвигают в списке молодых джентльменов. Он занимает вакансию лейтенанта, временную, но дающую возможность для успешной карьеры. Окончена война, корабли идут домой, надежда на производство в лейтенанты тает. Наполеон назначается на маленькое судно, где все зависит только от решимости и мужества, и отличается в подавлении мятежа. Отмечая его решимость, Наполеона представляют к чину лейтенанта. Проходит несколько лет и предчувствие начала войны с Испанией приводит английские корабли в боевую готовность. На приеме Наполеон рекомендован королю, оказанная протекция приносит чин капитана и командование фрегатом в Вест-Индии. Испания и Англия на грани войны, Наполеону приказано «действуя решительно», освободить группу британских моряков, насильно удерживаемых в испанском порту. Дело совершено так далеко, сопутствующие обстоятельства так сложны, что о Наполеоне попросту забыли. Он по-прежнему остается корсиканцем без знатных родственников и влиятельных связей, к тому же не получает призовых денег за серебро захваченного фрегата. Фортуна вновь поворачивается лицом к Наполеону, с началом новой войны принц Йоркский демонстрируя свое влияние, предлагает принять командование кораблем на Средиземное море. Усиление на Корсике французской партии серьезно грозит интересам Британии. Положение резко ухудшается, когда председатель правительства Корсики принимает полномочия диктатора и обращается к Франции с просьбой о помощи. Действия Наполеона раскалывают Корсику на два лагеря. В одном поддерживаемый духовенством и национальной гвардией диктатор, в другом во главе корсиканской молодежи Наполеон. Не жалея себя он идет в огонь и выигрывает сражение, но диктатору удается бежать. Тем временем, во Франции власть переходит в руки Национального собрания. Пала Бастилия, волнения происходят во всех приморских городах. Между тем, Австрия и Пруссия намерены «создать для короля Франции возможности, укрепить основы монархического правления». В ответ лидеры революции начали вторжение в Нидерланды, принадлежащие Австрии. Якобинский террор заставляет граждан, недавно называвших себя республиканцами, поддержать роялистов. Тулон заполнился ужасом, не желая видеть его в руках якобинцев, жители восстали и пригласили британский флот. В городе у Наполеона завязывается роман с девушкой, он радуется и огорчается, веселится и грустит. К рождеству республиканцы предпринимают последнее усилие и начинают штурм города. Потеря доминирующей высоты ставит под угрозу оборону Тулона, главнокомандующий поручает Наполеону смертельно опасное задание. Обеспечивая эвакуацию и держа до последнего форт Эгильетт, Наполеон уходит последним. Защитники форта приняты на борт забитого беженцами, почти не вооруженного фрегата, его атакует мощный республиканский корабль. Совершая невозможное, Наполеон берет его на абордаж, получая за мастерство и мужество чин коммодора. Общественное мнение Англии недовольно поспешным оставлением Тулона и осуждает главнокомандующего. Грезы о новых перспективах рассеиваются без следа, а образ девушки стирается из памяти Наполеона. Адмиралтейство поручает ему отряд фрегатов для поддержки операций армии в прибрежных водах. Наполеон успешно справляется, получая почетный чин полковника морской пехоты. Французская революция идет своим чередом, Австрию терпит поражение и, несмотря на превосходство в силах, готова прекратить боевые действия. Тем временем, воодушевляемые примером, в Ирландии росли революционные настроения. Наполеон отказывается участвовать в их подавлении. «Я не судейский расправляться с горсткой голодных крестьян», заявление оборачивается новыми испытаниями. В Англии развернулась борьба между сторонниками и противниками французской революции. Принцу Йоркскому нужен деятельный и верный человек, впереди столкновение с оппозицией. Назначенный командующим лондонским гарнизоном Наполеон вновь на службе. Город переходит в руки военных и Палаты общин принимает билль, позволяющий арестовывать лица, подозреваемые в заговоре. Наполеон мечтает укрепить свое положение светским браком, принц Йоркский решает выдать за него виконтессу Богарне. Имея ярко выраженное честолюбие, она выбрала в покровители принца Йоркского и принесла в приданое Наполеону командование английскими войсками в Нидерландах. Вполне счастливому в ее постели Наполеону женитьба позволила получить все желаемое.
Dampir: Рассвет 25 декабря принесло Буве дополнительную проблему, несмотря на слабеющий ветер, залив закутался пеленой тумана. При такой видимости любые попытки следовать в открытое море стали крайне опасны. Теперь у французских кораблей не было другой альтернативы, кроме как оставаться там, где они находились. В тот день Нельсон пригласил на обед всех судовых офицеров и, поднимая свой бокал, провозгласил тост. — Вестминстерское аббатство или славная победа! Наступает момент, когда каждый должен не просто выполнять приказы, перекладывая с себя ответственность, но принимать тяжелые решения и их последствия. Если же офицер не сделает этого, он не достоин своего мундира, присяги и короля. Полагаю, при этом ветре мы увидим Буве утром. Что касается меня, то мне все равно, пусть даже французов окажется вдвое больше. Капитану Коллингвуду. Мой дорогой Катберт. Никто не доверяет и не оценит ваших усилий в большей степени, чем старый друг. Совершенно свободно анализируя мои намерения, вы увидите перед собой полную картину для лучшего их исполнения. Мы не должны испытывать ни малейшей ревности к славе. Перед нами стоит одна великая цель - уничтожить врага и получить достойный мир для нашей страны. Г.Нельсон Из инструкции, полученной командирами кораблей эскадры. Я посылаю Вам план атаки, настолько подробный насколько возможно при предполагаемой, весьма неопределенной диспозиции неприятеля. …В случае, когда сигналы адмирала нельзя разобрать или они непонятны, никто не испортит дела если поставит свой корабль борт о борт с неприятельским и откроет огонь самостоятельно. Фрегаты назначаются для добивания сильно поврежденных кораблей противника и охраны захваченных призов. Утро 26 декабря, Дня Рождественских подарков, был туманным и мглистым. В шесть часов Нельсону подали завтрак, но не прошло и четверти часа, как с марса грот-мачты фрегата «Лайвли» в серой медленно рассеивающейся пелене мелкого дождя наблюдатель разглядел лес мачт. Вахтенный мичман, со шляпой зажат плотно под мышкой, влетел в адмиральскую каюту. — Сэр, только что получен сигнал капитана Бартона. «'Более двадцати боевых кораблей на якоре в Бантри Бей». — Спасибо, мистер Хэтч. Взгляд адмирала зацепился за маленький золотой медальон, Горацио откинул крышку и нежно провел пальцем по темной пряди мягких волос. С миниатюры ему улыбалась привлекательная молодая женщина, ее прелестную головку украшала тончайшая вуаль. — Любимейшая Эмма, мой дорогой сердечный друг! Это письмо тебе я пишу перед битвой, и от всей души надеюсь, что выживу для того, чтобы закончить его после схватки. Торопливо застегивая пуговицы белоснежного однобортного жилета, Нельсон поднялся на квартердек своего флагмана. Капитан Миллер, не отводя от глаз подзорной трубы. напряженно вглядывался в суда у подветренной береговой линии каменистого острова Бер. За линейными кораблями расположились на якорях несколько фрегатов, чьи корпуса казались на таком расстоянии голубовато-серыми. — Двадцать три вымпела, сэр, включая фрегаты. Линейных около пятнадцати, есть еще три корвета и несколько транспортов. — Отлично, Ральф. Жребий брошен и сколько бы их ни было, Англии нужна лишь победа. —Хорошо сказано, сэр! И с Божьей помощью мы надерем им задницу. Его слова, волной прокатившись по всему кораблю, вызвали взрыв восторга английских моряков. Юго-восточный ветер помогал британским кораблям входить в залив. Меньше всего желая дать возможность французской эскадре уйти, адмирал был намерен вступить в бой без малейшего промедления. В половину седьмого утра воздух разорвали звуки горна, подхваченные россыпью барабанной дроби, а на мачте британского флагмана взвился сигнал «Приготовиться к бою». Адмирал, расхаживая быстрой походкой взад и вперед по посыпанному песком квартердеку, остановился подле канонира, наносящего зарубку на лафете 9-ти фунтового орудия. Матрос пояснил, что заранее делает отметку о новом славном успехе британского флота на случай, если будет убит в бою, — Ничего, еще успеешь, — заметил Нельсон, охваченное хищной страстью, напряженное лицо адмирала выражало уверенность в победе. — Нас ждет удачное сражение, и мы вовремя вернемся домой за Новогодний стол. Это был период, когда Коллингвуд довел подготовку своего экипажа до такой степени совершенства, что «Экселлент» мог стрелять полными бортовыми залпами каждые семьдесят секунд. Появившись на палубе в парадном мундире и треуголке, он посоветовал первому лейтенанту сменить сапоги на туфли и шелковые чулки. — Врачу так будет удобнее. В голове походного порядка британской эскадры идущей курсом полный бакштаг следовал «Куллоден», но честь возглавить строй выпала все же не ему. Ветер благоприятствовал и Коллингвуд отдал приказ форсировать парусами, совершенно не сомневаясь в том, что другие последуют за ним. — С Богом, видя, как «Экселлент», вспенивая форштевнем воду, обходит «Куллоден», — откликнулся Нельсон. — Коллингвуд ведет свой корабль в бой так, как будто глаза всей Англии обращены на него! Британцы, все еще шли в двух колоннах, последовал приказ построиться в одну. — Флагман сигналит, сэр, — доложил вахтенный мичман капитану «Куллодена». — Общий— «Сформировать ордер баталии так, как удобно». — Быть по сему, Коллингвуд отличный малый и храбрый моряк. — Трубридж повернулся к первому лейтенанту. — Подберите паруса и дайте ему пройти. Проходя вплотную к серым скалам Мизен-Хед в клокочущей белой пене прибоя на квартердеке «Экселлента» задержали дыхание. — Руль положить на право! Одерживать! Берег близок, минутная потеря управления и корабль потащит на камни. Давно поседевший штурманский помощник тайком перекрестился, когда корабль обогнул мыс и поймал ветер. Понадобился еще час, чтобы вся эскадра миновала Мизен–Хед. Едва войдя в залив Нельсон тотчас поднял сигнал «Приготовить якоря к отдаче с кормы» и затем «Адмирал намерен атаковать неприятельский арьергард и центр». Следующий гласил «Англия ждет, что каждый исполнит свой долг». Больше нужды в приказах не было, всё предоставлялось инициативе и самостоятельности капитанов. Паруса покатившегося к ветру «Экселлента» заполоскали, но сразу же поймали ветер на другом галсе, корабль повернул оверштаг и направился прямо на противника. Один за другим ему в кильватер становились остальные суда британской колонны. Считая себя в полной безопасности, рано утром Буве разрешил флоту отправить шлюпки за водой и дровами. Среди этих мирных занятий один из фрегатов неожиданно поднял подкрепленный пушечным выстрелом сигнал «Неприятель в виду» и чуть позже «Враг входит в залив». Обнаруженная в девяти милях от входа британская эскадра приближалась, в ее составе уже можно было заметить девять 74- и два 64-пушечных линейных корабля при четырех фрегатах. Контр-адмирал Буве, перейдя с флагмана «Имморталите» на борт 80-пушечного «Андомтабля», экстренно созвал военный совет. Царившее на нем общее мнение, заключалось в том, что сражение, скорее всего, будет отложено. Казалось, невозможным, что британцы атакуют со столь незначительными силами. Бой решили принять на якорях, непривычные к морю французские судовые команды, разбавленные незначительным числом опытных матросов, не могли с необходимой быстротой убрать или распустить паруса, к пушкам также требовались тренированные орудийные расчеты. Еще одним аргументом против выхода в открытое море стало плохое состояние трех линейных кораблей. Спешно очищали заставленные орудийные палубы и, готовясь к схватке, переваливали бочки с водой к подбойному борту, не допуская и мысли, что противник рискнет вклиниться между берегом и боевой линией. Отправленных на за водой моряков отозвали, но с трудом выгребая 4 мили против сильной волны, большинство не успело к началу битвы. Нехватку людей пришлось восполнить, распределяя по линейным кораблям значительную часть экипажей фрегатов. Ветер дул почти по направлению растянутой боевой линии французских кораблей. Слева стоял «Плутон», «Пегас» контр-адмирала Ришери, «Фуге» и «Революсьон», позади «Плутона» находился 36-пушечный фрегат «Сирена». В центре — ««Патриот», «Кассард» 80-пушечный флагманский «Андомтабль», далее «Конститьюшн» и «Ватиньи». Справа — «Эол», «Траян», «Турвиль», «Муций», «Дройтс де Хомм» и «Редутабль» контр-адмирала Ньелли, все с 74-мя орудиями. С острова Бер обороняющихся прикрывала небольшая береговая батарея. Ближе к выходу находились лучшие на флоте 40-пушечные фрегаты «Бравур», «Тарту» и «Имморталите». Небо очищалось, дул умеренный ветер с налетавшими шквалами. Крупная зыбь раскачивала корабли и вести прицельный огонь с большой дистанции было делом почти невозможным. Коллингвуд сблизился с противником, подставляя себя продольному огню. В 8.30 первые пристрелочные выстрелы французского арьергарда начали падать вблизи «Экселлента», вскоре сменившись полными залпами. — Окутанная дымом выстрелов, вражеская линия представляла собой самое жуткое зрелище, я не мог на нее насмотреться, — рассказывал 13-летний волонтер Джордж Крофтон. «Куллоден» отставал от «Экселлента» на добрых три сотни ярдов, понадобилось 5 минут для того, чтобы покрыть это расстояние. С самого начала головные корабли попали в ситуацию, где кроме героической смелости и артиллерийского искусства ничто не могло им помочь. Попадания стали более частыми, последующие минуты казались вечностью. В парусах появились рваные дыры, долетал треск щепы, стук падающих на палубу тросов. Французы стреляли главным образом книппелями, причиняя значительный ущерб такелажу, рангоуту и парусам неумолимо надвигающихся британских кораблей. Шелковый чулок темнел, пропитываясь кровью, Коллингвуд выругался сквозь зубы, Нагнувшись, он выдернул острую щепку, обвязал голень платком и туго затянул. Прихрамывая, капитан с безмятежным видом хладнокровно прошелся по квартердеку. — Джентльмены, — он показал на «Пегас», — должен вам сказать, что собираюсь пройти под его кормой. Скоро примемся за работу парни, — ободрил он канониров. Наконец раздалась команда — К орудиям! Всыплем французу как следует! Устремившись в промежуток между бушпритом «Плутона» и флагманским кораблем адмирала Ришери, «Экселлент» дал залп с обоих бортов, идя дальше в узком пространстве между берегом и французской боевой линией. Воздействие продольного огня его семидесяти четырех заряженных двойными ядрами пушек было ошеломительным. Затем, идя в узком пространстве между берегом и французской боевой линией, «Экселлент» отдал якорь и расположился против промежутка между «Пегасом» и. «Фуге» так, чтобы стрелять в оба корабля. Идущий следом «Куллоден» обошел крайний слева «Плутон», дал по нему продольный залп и увлеченный ветром встал в противовес «Революсьон». Место «Куллодена» немедленно занял «Трайомф» и, круто обрезая корму «Плутона», бросил якорь. Ядра и картечь прошлись по палубам французского корабля от кормы до носа, сметая все на своем пути. Последовавший за ним «Орион», обходя «Плутон», был обстрелян фрегатом «Сирена», уничтожил его одним залпом и встал против еще не имевшего противника «Патриота». «Голиаф», следующий в строю за «Орионом», войдя в промежуток между «Плутоном» и «Пегасом» вел беглый огонь сразу на оба борта с расстояния около пятидесяти ярдов. [20] — (span.) тросы, заводимые между мачтами. при помощи них производится подача грузов в трюм и выгрузка их. [21] — отношение к исполнению службы, без самостоятельной работы мысли. Спустя 10 минут с начала боя «Плутон» был совершенно разрушен, а на палубе лишенного всех трех мачт «Пегаса» царил хаос из обломков рангоута и обрывков такелажа. На французских кораблях все еще не могли использовать совершенно загроможденные батареи правого борта и спешно их очищали. — Коллингвуд справляется великолепно, — обратился Нельсон к капитану Миллеру, видя арьергард противника атакованным со стороны берега. Идущий шестым британский флагман сейчас спускался прямо на третий в линии неприятеля «Фуге». Грот-брамсель продырявило одно из пристрелочных ядер врага, затем на «Кэптен» обрушился жестокий огонь. Одно из ядер врезалось в фальшборт, щепа полетела во все стороны. — Счастливо отделались, — спокойно произнес контр-адмирал, выдирая вонзившуюся в эполет длинную щепку, видя, что у стоящего рядом Миллера сорвало треуголку. Следующее ударилось в кофель-планку бизани, рикошетом пролетело в ярде от них и почти пополам разорвало секретаря Нельсона. Матрос оттащил останки в сторону по забрызганной кровью палубе и вышвырнул в воду через перила правого борта. — Это Скотта сейчас убило? - спросил адмирал и после подтверждения, пробурчал, — бедняга Джон! — Становиться жарко, сэр — отозвался капитан. Очередное ядро разнесло штурвал, его деревянными обломками насквозь прошили рулевого. Ничем не сдерживаемый «Кэптен» мгновенно утратил управляемость. — Румпель-тали! — крикнул капитан Миллер. — Мистер Аткинс! Румпель-тали! Короткое время, пока штурман не взбежал по трапу на квартердек доложить «Корабль подчиняется рулю, сэр!», казалось, тянулось невыносимо медленно. Наблюдая значительный разрыв в британской колонне капитан Тоури, обойдя «Кэптен», поставил свой 64-пушечный «Диадем» против «Фуге». Теперь флагман Нельсона правил на «Революсьон». — Чем ближе к неприятелю, тем лучше, — приказал командующий. Следуя его примеру, «Колоссус», «Бедфорд» и «Эгмонт», не прорезая линию противника, расположился вплоть до восьмого в строю «Конститьюшн». В грохоте пушек услышать что-либо было невозможно, все команды отдавались жестами. В первый период боя британцы сосредоточили против пяти французских кораблей восемь своих и выполнили поставленную задачу, «Плутон» и «Пегас» более не стреляли, но в центре сложилось очень тяжелое положение. Против «Кассарда», 80-пушечного «Андомтабля» под флагом контр-адмирала Буве, и «Конститьюшн» там находилось всего два корабля. Особенно плохо пришлось «Эгмонту», потеряв грот-мачту и бизань-мачту, больше половины его экипажа были ранены. — Вскоре упала и фок-мачта, но наш флаг продолжал развеваться. Он был единственным, что уцелело выше верхней палубы, — вспоминал его капитан Джон Саттон. Страшно избитый корабль обрубил канат и вышел из боя, зашедшим к северо-востоку ветром его понесло вдоль французской линии. Грот-мачта «Кассарда» также пострадала: перебитая ядрами на высоте 12 футов от палубы, она свешивалась через правый борт. «Андомтаблю» упавшая бизань-мачта блокировала стрельбу из кормовых орудий Отставший «Полифемус» догнал основные силы, прорезал французскую линию и расположившись под кормой «Андомтабля», с расстояния пятидесяти ярдов дал залп правым бортом. Сражения продолжалось с примерно равными шансами для обеих сторон, успех французов в центре был непродолжителен. «Патриот» обрубил канат и, отойдя, стал на якорь под самым берегом недалеко от флагмана, не принимая никакого участия в последующих боевых действиях. «Колоссус», немедленно воспользовался этим и расположился по корме «Андомтабля», ведя продольный огонь. «Трайомф» и «Голиаф», так как их противники были уже совершенно избиты, подошли на помощь кораблям, атакующим французский центр. «Голиаф» занял удачную позицию, обстреливая с нее «Конститьюшн» и «Андомтабль», сейчас имеющий дело с «Колоссусом». «Трайомф» пройдя к еще не вступавшим в сражение кораблям, стал на якорь, ведя огонь по носовой части «Ватиньи» и корме «Эола». Совершенно разбитые, заваленные обломками рангоута вслед за «Плутоном» и «Пегасом», сражаясь в продолжение трех с половиной часов, сдались «Фуге» и «Революсьон». В центре в это время бой уже был в полном разгаре, главные британские усилия сосредоточились на флагманском корабле адмирала Буве. Вскоре, атакуя «Конститьюшн» к сражению присоединился «Кэптен», а «Орион», лишая французов численного преимущества, выбрал своим основным оппонентом «Ватиньи». В половине второго пополудни на «Андомтабле» вспыхнул пожар, под непрерывным обстрелом погасить его не смогли. Пламя охватило всю корму, когда огонь достиг крюйт-камеры флагман взлетел на воздух. Разлетаясь вокруг, пылающие обломки поражали окружающие кораблями или падали в море. Британцы спустили шлюпки и подобрали в воде цепляющихся за обломки выживших. Погибли 780 человек из 850, в том числе дважды раненный адмирал Буве заявивший, что «французский адмирал должен умирать на шканцах». Ужасающий взрыв прервал сражение на полчаса, французские «Ватиньи» и «Эол» в спешке снялись с якоря и отошли в сторону, выйдя также из-под огня «Ориона». «Колоссус», «Голиаф» и «Кассард» несмотря на закрытые пушечные порты, смачивание парусов и поливку палуб морской водой оказались подожжены, спустя какое-то их морякам удалось локализовать пламя. Французская линия возобновила ожесточенный огонь. Он ослабел с трех до пяти пополудни, обе стороны понесли тяжелые потери и устраняли повреждения, но к вечерним сумеркам вновь усилился. Сквозь густой дым заволакивающий корабли к северу адмирал Ньелли не видел хода сражения и значительный ущерб, причиненный неприятельским кораблям. Поскольку встречный ветер не давал возмож¬ности двинуться на помощь центру. а находившиеся там корабли дрейфо¬вали в сторону авангарда, Ньелли решил оставаться на месте. Треск надломившейся бизань-мачты потонул в грохоте бортового залпа «Кэптена» и она рухнула за борт. Падающими обломками стоявший на квартердеке Нельсон получил тяжелую травму головы, но был жив и пришел в сознание. У него еще хватило сил отдать приказ спуститься вниз вдоль строя французской эскадры и атаковать корабли противника не затро¬нутые сражением. За «светлым промежутком» [22] последует отсроченный отек мозга . Смертельно раненый Нельсон проживёт несколько часов и успеет услышать. — Сэр, этот день за Вами! Видя приближение британцев, французские корабли обрубили канаты и когда их отнесло ветром ближе к берегу, вновь стали на якорь, при чем потеряли всякий строй. Схватки носили теперь разрозненный и изолированный характер. «Ватиньи» и «Эол» оказались так близко к линии 24-футовых глубин, что попали на мель. К половине седьмого пополудни вечера французский авангард и центр перестали существовать. «Орион», «Трайомф» и «Полифемус» двинулись вниз вдоль линии вражеской эскадры. Подверг¬аясь обстрелу бри¬танских кораблей, вскоре к ним присоединились «Экселлент» и «Куллоден», сидевшие на мели «Ватиньи» и «Эол» спустили флаги, видя бесполезность сопротивления. «Полифемус» после 4-часового боя взял одиночный французский фрегат «Тарту» попытавшийся завладеть изуродованным, медленно дрейфующим «Эгмондом». 63-летний контр-адмирал Роберт Кингсмилл был ранен в бедро и, хотя не потерял сознания, стоять не мог. Совершенно разрушенный «Конститьюшн», все три его мачты были сбиты, команда направила к берегу и приготовилась к сопротивлению. Почти не затро¬нутые сражением остальные французские линейные корабли отошли на юг вместе с фрегатами «Бравур» и «Имморталите». При перестроении. оказался на мелководье и получил повреждения «Турвиль» капитана Жана-Батиста Анри. Исход боя определился, но прикрывая отступление огнем и вместе с «Траяном» отвлекая внимание британцев, он был готов «скорее уничтожить корабль, чем сдаться». В итоге «Куллоден» лишился зна¬чительной части такелажа, а «Экселлент» потерял фок- и грот-мачты. Оставшись вдвоем «Орион» и «Трайомф» не смогли отрезать корабли контр-адмирала Ньелли, что позволило ему за час до полуночи вывести уцелевших в устье залива. Под покровом темноты к «Муцию», «Дройтс де Хомм» и «Редутаблю» подошли шлюпки с моряками, сошедшими на берег за водой еще до начала сражения. Понесенный британцами урон был очень велик и их не соблазнила мысль о преследовании спасающихся бегством совершенно не поврежденных французских кораблей. При дальнейшем движении «Муций» отстал и не найдя в темноте отряда, с рассветом повернул на Рошфор. В нашедшем тумане «Дройтс де Хомм» также разлучились с флагманом и возвращался самостоятельно после безуспешных попыток его найти. Когда над горизонтом уже вставало солнце, «Трайомф» и «Полифемус» подошли заставить сдаться засевшие на мели линейные корабли. Палубы «Конститьюшн» переполняли более чем полутора тысячами уцелевших моряков с других судов, и он сразу выкинул белый флаг. Через час под орудийным огнем взорвался «Турвиль», подожженный собственной командой. Весь остаток дня британцы проводили неотложный поспешный ремонт и захватывали призы. Стоявшие в глубине залива четыре французских фрегата, корветы и транспорты находились под самым берегом бухты Адригол. Вся эта «эскадра» весьма смутно представляла, что именно она могла предпринять против британских фрегатов, подтягивающихся с юга несмотря на встречный ветер. Поврежденный 32-пушечный «Резолю» капитана Баржо уйти никуда не мог и предназначался к сожжению. Такой же инвалид, перевозивший бочонки с порохом «Ла Фидель» уже ярко горел, а транспорты собирались затопить. Понимая, что к выходу из залива придется пробиваться, капитана де вэссо Даниэля Савари разделил свою эскадру. Корветы «Аталанта», «Ренар» и «Афронтер» снялась с якоря и продвигались к юго-востоку, фрегаты «Шаранта», «Кокиль» и «Беллона» направились прямо на юг. «Нанеся наибольший вред неприятелю», Савари предполагал оторваться от преследователей. В ответ британцы тоже разделили свои силы. Пока «Ла́йвли» в сопровождении «Саутгемптона» и «Нигера» атаковал южную группу, «Юникорн» под командованием Джеймса Янга сосредоточился на преследовании французских корветов. Потеряв десять человек и большую часть своей оснастки, видя бесполезность дальнейшего сопротивления. сдалась «Аталанта». «Юникорн» высадил на нее призовую команду, а затем начал погоню за другими. К этому времени «Ренар» и «Афронтер» разделились, пытаясь максимально облегчить корабли, за борт полетели пушки и снаряжение. Британский фрегат не мог сравниться с ними скоростью и корветы постепенно оторвались от своего преследователя. Ядро с «Шаранты» сбило бизань-мачту «Саутгемптона», следующие полтора часа усилия команды капитана Макнамары сосредоточились на возведении временной, стягивая тросовыми вулингами запасную грот-стеньгу с торчащим на девять футов обломком. Почти сразу после этого успеха Савари не повезло «Беллоне» капитана Жакоба, начавшийся пожар нанес ущерб парусам и оснастке. В конечном итоге пламя удалось потушить, но 32-пушечный фрегат значительно потерял в скорости. В течение двух часов «Беллона» продолжала отбиваться от «Нигера» и только присоединение к схватке «Саутгемптона», вынудил ее спустить флаг. Прошло еще два часа преследования, прежде чем в конце концов сдался «Ла́йвли» избитый 36-пушечный французский фрегат «Шаранта», затем Джордж Бартон бросился в погоню за «Кокиль». Пострадавшая оснастка «Ла́йвли» сильно затруднила маневрирование и постепенно отрываясь от своего врага «Кокиль» вышел из пределов дальности стрельбы британца. Стоя на якоре в южной части залива, «Полифемус» охра¬нял беспо-мощный «Эгмонт», когда в попытке уйти с места сражения под британским флагом на них вылетели два французских корвета. Находясь слишком далеко, чтобы наблюдать бой, капитан Ламсдейн тем не менее быстро осознал истину и открыл огонь. Уклоняясь от блокирующего путь к отступлению корабля, «Ренар» и «Афронтер» круто повернули к берегу, выбравшись из залива оба они быстро скрылись из виду. — Победа не то слово, чтобы описать такое событие. Для французов сражение оказалось катастрофой, — заметил позже Коллингвуд. Британцы потеряли 218 убитыми и 678 ранеными из 8068 человек, имевшихся к началу сражения. В их руки попали десять французских линейных кораблей, корвет и три фрегата. «Плутон», «Пегас» и «Патриот» оказались слишком старыми и поврежденными, но Адмиралтейство купило за 20000 фунтов стерлингов каждый для обеспечения денежного вознаграждения морякам. Эквивалентные суммы выплатили за «Фуге», «Эол», «Революсьон» и «Конститьюшн». Построенные за два года до битвы «Кассард» и «Ватиньи», а также «Траян», вошли в состав Ройал Неви и стоили значительно дороже.
GromoBoy: Отличное сражение!
Dampir: В предрассветном ползущем по серому булыжнику мостовой сумраке батальон за батальоном «Гренадеры Уэлсли» выступили на северо-восточную окраину Дублина. Едва рассеялся под косыми лучи зимнего солнца стелившийся над Феникс-парком туман, на выносливом гнедом жеребце подъехал сам полковник. Офицеры прокричали команду «на караул» командир бригады спешился и в сопровождении адъютанта, медленно вглядываясь в лицо каждого человека, прошел вдоль строя — Весьма внушительно, — холодно промолвил Уэлсли, — надеюсь, они не дрогнут, когда появится враг! Его всегда злило показное служебное рвение, веря в дисциплину. от своих солдат Артур требовал трех простых, вполне понятных вещей. Сражаться, проявляя мужество и профессионализм. не напиваться без разрешения, воровать только если грозит голодная смерть. По инструкции, сержанты следили за ее выполнением со всей строгостью, для перезарядки и выстрела требовалось выполнить пятнадцать команд — Заряжай! — сбросить мушкет с плеча. — Открой полку! — большим пальцем правой руки нажать на кресало и открыть полку для пороха. — Вынь патрон! — достать его из подсумка и поднести бумажной гильзой ко рту. — Скуси! — зажать вощеную закрутку патрона между зубов и оторвать ее. — Порох! — отсыпать немного на полку, затеи большим и указательным пальцами зажать гильзу чтобы не рассыпать порох. — Закрой полку! — двумя свободными пальцами правой руки нажатием на кресало закрыть замок, перехватить мушкет поддерживая шейку приклада теми же пальцами. — Опустить! — в строго определенном регламентом положении, держа ствол левой рукой, опустить приклад мушкета на землю. —Патрон в дуло! — высыпать внутрь порох, затем пулю со служащей пыжом бумагой протолкнуть в ствол большим пальцем правой руки. — Вынь шомпол! — извлечь его из трех направляющих латунных трубок под цевьем мушкета, развернуть и вставить расширенной частью в канал ствола. — Прибей! — держа шомпол между большим и указательным пальцами, два раза дослать пулю до упора. — Шомпол на место! — извлечь, перехватить за середину, развернуть и вложить в трубки. — Оружие к ноге! — Готовсь! — вынести мушкет перед собой, подхватить правой рукой за шейку приклада и большим пальцем взвести до отказа курок. — К щеке! — упирая приклад мушкета в плечо навести на цель. — Огонь! Новобранцы тратили на тщательно выполняемые приемы не меньше 40 секунд. Уэлсли навсегда запомнил ценный урок Фландрской кампании, вести непрерывный огонь против наступающих колонн противника — Мистер Ней, у меня есть задание для вашей роты, что понравится даже горцам Маклеода. — Да, сэр, Приказ есть приказ, — лейтенант вопросительно посмотрел на командира. — В бригаде две трети новобранцев, у ваших парней есть самое большее день, чтобы научить их делать четыре выстрела в минуту. — Нужна практика. — лейтенант покачал головой. — Черт возьми, очень поможет первый бой. — Готовьте людей не к смотру, мистер Ней. забудьте о стрельбе взводами или шеренгами. Пусть ведут беглый огонь не ожидая команды. — Слушаюсь, сэр, — вытянулся лейтенант, затем требовательно протянул руку к мушкету волонтера, стоявшего в первом ряду. — Дай-ка. Ней поднял мушкет над головой и повысил голос, так что его могли слышать в задних рядах батальона. — Посмотрите на нее! «Смуглянка Бесс» может выпускать четыре, а то и пять пуль в минуту, если вы действительно на что-то годитесь. Знаете, что отличает французов? Умение стрелять. Запомните одну вещь, мерзавцы, на войне есть только один способ выжить, убить врага. По рядам пробежал нервный смешок, лейтенант улыбнулся, именно на такую реакцию он и рассчитывал. Ней повернулся и прошел вдоль строя батальона, солдаты удивленно глядели то на него, то на командира бригада. Уэлсли вытащил карманные часы «Даттон и Мадж», щелкнула откинутая крышка золотого чехла. — Заряжайте лейтенант. Я объявлю, как только пройдет минута. Мушкет зажат в левой руке, приклад падает на землю, в то время как правая открывает патронную сумку и тянется за зарядом. Откусить пулю. чувствуя на языке резкий солоноватый вкус пороха, засыпать в ствол, не забывая оставить щепотку для запала. Выплюнуть свинец в дуло, быстрое движение шомпола вниз, затем обратно и воткнуть его в землю. Мушкет снова поднят, взвести курок и, наведя на заросшую лишайником каменную стену парка, нажать на спусковой крючок. Не обращая внимания на не рассеявшийся пороховой дым, заряжать и стрелять, заряжать и стрелять по уже невидимой цели. Следящий за секундной стрелкой, быстро обегающей белый эмалевый циферблат, Уэлсли убрал часы, когда стих грохот пятого выстрела, до конца минуты оставалось еще пара секунд. — Время вышло! Вот так ветераны используют армейский мушкет. И еще одно, парни, когда вонзаете штык в грудь человека, не должно быть никаких колебаний, стоит промедлить и ты мертв.
GromoBoy:
Dampir: По шеренгам солдат прокатился гул разговоров, раздались радостные крики. Ней поднял руку, заставляя их замолчать. — Ранцы сбросить, воротники снять! Несколько секунд сомнений, а потом волонтеры стали стягивать с плеч широкие лямки тяжелых солдатских ранцев. — Каждый получит четыре пули и минуту, чтобы отправить их в цель! Тот, кто выполнит задачу дважды подряд, получит возможность заняться своими делами, остальные будут тренироваться. Ней помог ротным командирам организовать обучение. Стрелки, те кому посчастливилось выжить во Фландрии, отбирались им из расчета один ветеран на 6-10 новобранцев. Спустя час только несколько десятков солдат, в основном бывшие браконьеры, смогли сделать выстрел за пятнадцать секунд. Треск последнего смолк, когда небосвод принял золотистый цвет. —Эй, ирландец, как насчет награды? – улыбнулся Ней. — Лейтенант, сэр, меня уже наградил сержант, приказал встать в строй! Ней кивнул, солдаты выглядели довольными. — Если хочешь жить вечно послушай моего совета, целься достаточно низко. — Утром выступаем, — Уэлсли произнес эти слова спокойно, но их услышали все офицеры бригады. — Сэр, я прошу вас опереться на мою роту в трудный момент, — с резким немецким выговором быстро проговорил Ней, — даже половинного состава на поле боя она стоит двух рот новобранцев. Уэлсли взглянул на лейтенанта стрелков, рассмеялся и легонько хлопнул его по плечу. — С величайшим удовольствием, мистер Ней. — Врагов хватит на всех, иногда один человек стоит целой армии. На рассвете, провожаемая мальчишками, поднятая по тревоге бригада прошла по улицам Дублина. В первый день форсированного марша она двигалась умеренным шагом и первого большого привала достигли все. Новый день сменил ночь и снова утонул в ночи. На протяжении этих двух суток в течение многих часов шел снег, затем как бы утомился и холодный, режущий ветер закружил над землей поземку. В голове колонны, скользя на обледенелых камнях, шли три дозорные полуроты, по одной от каждого батальона. Вместе с мушкетом, патронной сумкой, закрепленными к широкой белой перевязи штыком или тесаком, тяжелым неудобным ранцем телячьей кожи за спиной и другими элементами амуниции, вес солдатской ноши составлял до 70 фунтов. Войска следовали, так быстро, как только могла идти пехота, но Уэлсли был уверен, что сможет поддерживать такой темп на протяжении всего похода. В воздухе, обдавая лица, плясала колючая ледяная пыль, дуновения ветра с северо-востока застилали все вокруг серебристым покровом инея. Восемь-шесть-двенадцать-три -- нынче 29 миль -- Три-четыре-двадцать пять -- 32 вчера в пути -- (Бац-бац-бац-бац -- лишь ботинки вверх да вниз) Но никуда не уйти от войны! [30] Этот марш, продиктованный решимостью идти вперед или умереть, стал одним из тех, что выигрывают сражения. Волонтеры шли с рвением, как настоящие регулярные части и в их глазах все сильнее разгорался воинственный огонь. Разумеется, из-за травм, усталости и болезней, бригада теряла людей. Их оставляли в ближайших деревнях, группами по десять-двенадцать человек под присмотром ветерана с приказом догнать бригаду. Намного превосходившему численностью врагу Уэлсли мог противопоставить лишь меньше 2700 человек. Тем не менее столь неравное соотношение сил его мало беспокоило, больше тревожил риск ввязаться во встречное сражение. Сейчас судьба всей бригады зависела от высланной вперед разведки. — Мы нашли войска генерала Груши, сэр, — доложил лейтенант Колин Кэмпбелл, — французы перешли каменный мост через Брайд и расположились лагерем у деревушки Касллайонс. Вся долина покрыта палатками, судя по всему, их около двенадцати тысяч. Уйдет немало времени, чтобы перебить всех, — серьезно заключил молодой офицер. — Сколько еще нужно пройти, лейтенант? — Самое большее три часа, сэр. — Вы не знаете точно? — Восемь миль, сэр. Чувствуя, что ноги не способны уже их держать солдаты, уставшие после тяжелого перехода, усаживались прямо на землю. Уэлсли собрал батальонных командиров, им ничего не пришлось объяснять, все и так было понятно. — Большой привал, джентльмены. Через четыре часа выступаем, удар наносим после полуночи. Безусловно будет тяжело, но внезапность должна ошеломить врага. Действуем решительно и быстро отходим, я не собираюсь втягиваться в сражение. Среди черноты безлунной ночи по едва различимой, усыпанной камнями скользкой дороге артиллерия двигалась почти без шума, колеса орудий, копыта лошадей обмотали тряпками. В четверти мили впереди и на таком же расстоянии по бокам колонн шли пикеты. Соблюдая тревожную тишину, нарушаемую шелестевшим на ветру тростником, офицеры отдавали команды вполголоса. Запретили громко разговаривать, курить трубки, высекать огонь, теперь никто не шутил. Сверяя направление движения несколько раз делали короткие остановки. Наконец вдалеке замерцали огоньки костров, французские войска встали на бивуак в открытом поле. Прежде не встречая активного противодействия, они считали себя в полной безопасности. На крик «De bœuf!» [31], когда британский авангард опрокинул и уничтожил выставленный в миле от лагеря аванпост из 40 солдат с офицером не обратили внимания, считая тревога ложная. В тишине ночи бригада Уэлсли перестроилась и через полчаса беглым шагом атаковала в сомкнутом строю ничего не подозревающего врага. Не успевшая изготовиться к бою, смятая этим ударом и захлестнутая паникой, французская полубригада не смогли оказать организованного сопротивления не смотря на все попытки офицеров дать достойный ответ. Такого давно уже не случалось, громкая слава прежних походов вселяла ужас в сердца их противников. Шла форменная резня, прежде столько теряли лишь в жестоком бою, плотные шеренги красных мундиров беспощадно преследовали бегущих. Между тем, находящийся в полном беспорядке батальон повстанцев принял их в темноте за неприятеля и открыл огонь по своим. Едва Уэлсли скомандовал отступление, как батарея капитана Адая засыпала французскую пехоту гранатами и ядрами. Британцы уже исчезли в темноте, когда прибывшему к месту боя генералу Груши удалось восстановить порядок. Офицеры его штаба с мрачными лицами докладывали о подробностях дела и о потерях, составивших более 1000 человек. утверждалось, что в нападении участвовало не менее пяти тысяч. Уэсли молча ехал в голове колонны, после удачного рейда его авторитет стал абсолютным. Солдаты смотрели на непреклонно торопившего их вперед командира бригады с благоговением. — Далеко ли предстоит идти? — он видел этот вопрос на лицах, но на заданный ускоренный темп никто не жаловался. Первая победа вселила в людей уверенность и бригада шла твердо. Все понимали, что с рассветом Груши бросится в погоню. Пройдя на север-восток 23 мили к ранним вечерним сумеркам британцы достигли поросшей кустарником гряды холмов у деревни Баллипорен. Большая часть солдат, выбившись из сил, попросту повалилась на землю, людям было необходимо поесть и согреться. В похлебку, где соль заменяли порохом крошили все, что имелось в ранцах. Из галет, чёрствого хлеба, риса, бобов выходило густое варево. Командир бригады и подполковник Рэмси шли между кострами батальона, обживавшего шалаши и окрестные овины. — Похоже, кто-то готовит мясо? — обронил Уэлсли, ощутив пряный насыщенный запах, Задерживая глоток, он, позволил спиртному уколоть язык, затем проглотил и алкоголь горячей волной прошел по пустому желудку. Пламя костра освещало лица было видно, как временами прикладываясь к фляжке солдаты жарят мясо на шомполах от мушкетов, — А вам известно наказание за мародёрство, мерзавцы? — Перестанут давать джин, сэр? — Смерть, чёрт побери! Один из пехотинцев не стушевался и с подобающей невозмутимостью выступил вперед. — Сэр, разрешите доложить. Этот маленький поросенок заблудился, и я пытался найти его родителей, сэр.
von Echenbach: +++++++ :-)) Уже практически хорошо.
полная версия страницы